"Борис Андреевич Лавренев. Комендант Пушкин (Военный рассказ) " - читать интересную книгу автора

провернешь, - перебил, мрачнея, Александр Семенович. - Я кочегар. Кроме
горя, в кочегарке ничего не хлебал. Со мной просто говорить надо, а не
загвоздки выклеивать...
- Извините, ради бога! - испуганно сказал Воробьев. - Я совершенно не
то... Я просто хотел сказать, что здесь, в Детском Селе, ваша фамилия и имя
звучат несколько парадоксально.
- Ну вот... Говорите, хотели сказать просто, а опять загнули словцо!
- Парадоксально - по-русски значит неправдоподобно, - мягко пояснил
Воробьев. - В самом деле, здесь каждому мальчишке известно, что в нашем
городе жил и учился Александр Сергеевич Пушкин. А теперь приехали вы,
Пушкин, и к тому же еще Александр...
- Ну и что? - вдруг зверея, рыкнул Александр Семенович. - Чего вы мне
тычете под хвост вашим Пушкиным! Мне с ним не чай пить! Ему вон Царское
Село - отечество, так на памятнике вырезано. А я в Гнилых Ручьях родился.
Он, может, генералом был, а меня тятька с первого года из школы взял и в
аптеку мыть бутылки за три рубля отдал. Я писать еле могу, и этого Пушкина
только и помню, что тятя, тятя, наши сети и там про мертвеца... Чихал я на
Пушкина! Нам нынче Детское Село отечество. А Царское мы с царем просто
похерили! Да!
Воробьев медленно отступал к двери, пока Александр Семенович нервно
выбрасывал злые слова. У двери он сложил руки перед грудью, как будто
собираясь молиться, и когда Александр Семенович кончил, старик сказал, и в
голосе его комукрепрайона ощутил необычайное волнение и печаль: - Боже мой,
боже мой! Вы, сегодняшний Пушкин, ничего не знаете об Александре Пушкине! Вы
даже не знаете, что именно царская Россия отравила ему жизнь и задушила его!
Вы...
Александр Семенович встал злой, стиснув кулаки в карманах куртки.
- Товарищ военрук! Я вам вот что скажу: идите подобру-поздорову работу
сполнять. Вы тут бузите насчет Пушкина, а часовые у пороховых складов
цигарки смолят! Дело нужно делать, а не лясы точить.
Густав Максимилианович Воробьев выпрямился и вытянул руки по швам.
- Слушаю, товарищ комендант!
Выходя, он оглянулся на зарывшегося в сводки Александра Семеновича. Во
взгляде старика были недоумение и обида.

4

Первый весенний день пришел в блеске и свете, в ласковой свежести
западного ветерка, овеянный запахом талых ручьев, земли, размокшей древесной
коры.
В конце рабочего дня к подъезду штаба укрепрайона подали оседланных
лошадей.
Александр Семенович Пушкин намеревался, в сопровождении военрука,
проехать к железнодорожным путям, проверить состояние привокзальных окопов и
проволочных заграждений, поставленных осенью. Обилие снега грозило
затоплением окопов и сносом кольев.
Лошади танцевали, разбрызгивая грязь, рвались из рук коновода и с тихим
ржаньем, похожим на дружескую беседу, ласково покусывали друг друга за шею.
Солнце, шумящая по стокам вода и угадываемый аромат сочных трав, еще
прячущих ростки под землей, пьянили их и возбуждали.