"Кит Лаумер. Назначение в никуда ("The Imperium" #3)" - читать интересную книгу автора

Лава потемнела, затвердела и обернулась пыльной равниной; появилась
зелень, странные приземистые деревья выскочили кучками по два-три.
Разрослись лозы, среди некоторых виднелись руины. В поле зрения появился
ломоть скалы, покрытый сверху корнями пятидесятифутового одуванчика с
колючками вдоль всего стебля.
- Уже близко, - сказал Рузвельт. - Это шоссе, ведущее в город
Фонреврольта.
Он подправил курс, чтобы поместить нас над старой дорогой, выходящей из
кошмарных джунглей между упавшими стенами и ржавыми стальными
конструкциями, что служили подставками для жгутов из плоти, что сплелись с
бородавчатыми лианами, у которых были листья, как сгнившая канва,
изгибающимися над переросшими гроздьями слепых голов грызунов, как связки
фруктов. У них не было глаз, но множество зубов, разместившихся в пазухах
листьев растений, нянчивших их.
Лес открылся, поредел. Высокие, цвета охры и ржавчины, здания замаячили
по обе стороны, как в храме в джунглях Юкатана. Грибы росли на граните и
мраморе, раковой на вид коррозией заросли бронзовые статуи богов и богинь.
Лес отступил, выставляя напоказ мощную площадь и гору мраморных обломков,
черепицы и стекла за рядом стофутовых колонн, оплетенных лианами.
Несколько бесцветных пятен скрылись во мраморе; широкий изгиб площади
на минуту выровнялся. Фонтан в центре слился в первоначальную форму, не
хватало только головы русалки посередине. Затем раздалось резкое
"би-биип", и на панели появился янтарный огонек. Мы прибыли в зеницу
вероятностного шторма.
Рузвельт повесил на шею ящик с инструментами и проверил шкалы на нем.
- Вы и я войдем в историю как первые люди, кто когда-либо ставил ногу в
Распад, - сказал он, - а если сделаем что-либо плохо, допустим мельчайшую
ошибку - будем и последними. Одна ошибка здесь может заставить кувыркаться
весь наш космос.
- Довольно мило, - ответил я. - Только один вопрос: как мы узнаем, что
может быть ошибкой?
- Следуйте своему инстинкту, мистер Кэрлон, - сказал Рузвельт, одаривая
меня улыбкой, которая, казалось, была перегружена каким-то неопределенным
значением.
Открыв дверцу наружу, мы вошли в кошмарную фантазию. Повсюду
громоздились высокие здания на фоне неба с разорванными клочьями облаков
под желтой луной. Ближайшее здание было из полированного резного розового
камня, откуда свисали гигантские лианы, отбрасывающие черные тени. Из
здания вниз, к дорожке, окаймленной гигантскими дубами, на которых росли
зеленые орхидеи, вели белые мраморные ступеньки. В ветвях, аркой
нависающих над мощеной улицей, пели пронзительно окрашенные птицы. И за
этим островком сомнительного порядка маячили джунгли, как осаждающая
армия.
- Изумительно, - произнес Рузвельт тихим голосом. - Почти нетронут,
Кэрлон, - почти такой же, как и в дни его славы! Это Летний дворец, а там
Кафедральный и Академия Искусств... Еще стоят среди кровавой бойни!
- Трудно поверить, что мы в центре шторма, - сказал я. - Тут спокойно,
как на кладбище.
- Здесь умерла мощная цивилизация - ответил Рузвельт. - Так, где мы
стоим, триумфально маршировали армии с королями во главе. По этой улице в