"Ольга Ларионова. Вахта "Арамиса", или Небесная любовь Паолы Пинкстоун" - читать интересную книгу автора

принятого Землей, - все равно для Симоны из всех этих слов существует
только одно.
"Если бы так было с ними... - думала Паола, подпершись кулачком. - Если
бы два года не было связи с "Бригантиной"... Она не любит своего Агеева.
Она просто относится к нему, как жена должна относиться к мужу. Странно,
для всего люди напридумывали разных слов, даже больше, чем нужно, а вот
для самого главного нашли одно-единственное; называют этим словом все, что
под руку попадет, - даже обидно... А может, пришлось бы придумывать для
этого самого главного столько слов, сколько людей на свете, - нет, в два
раза меньше: для каждых двух... А то ведь, наверное, всем кажется, что
только у тебя - настоящее, а все остальные - это так, привычка, или делать
нечего, или, как говорит Симона, "сеном пахло"... - чушь все. Все чушь и
все - неправда. А правда начнется тогда, когда дрогнет пол под ногами и
замурлыкают огромные супранасосы, и бесшумно, незаметно даже - снизу или
сверху, появится синтериклоновая перегородка, и снова все качнется, и еще,
и еще, и когда остановится - это будет значить, что "Бригантина" приняла
трап".
- Чай стынет, - сказала Симона, - можно приниматься за пироги.
- С чем бы это? - полюбопытствовала Ираида Васильевна.
- Великорусские. Посконные. Сермяжные. Что, я не так сказала? - Симона
умудрялась выискивать где-то совершенно невероятные слова. - Вот,
убедитесь. С грибами и с визигой.
- Да, - задумчиво сказала Ада, - эпоха контрабанды на таможенной
станции. И много их там у тебя?
- Хватит, - сказала Симона и ткнула кнопку вызова дежурного робота. -
Надо припрятать на черный день - имею в виду гостей.
Дверь приподнялась, вкатился "гном". Он бесшумно скользнул к Симоне и
остановился, подняв свой вогнутый, словно хлебная корзиночка, багажник.
Симона принялась перегружать туда свои пакеты.
- Снесешь в холодильник, киса, - приговаривала она вполголоса, - да
чтобы через неделю можно было достать не раскапывая лопатой. А то всегда
завалишь...
Паолу немного раздражала манера Симоны говорить с роботами. Ну зачем
это, если они все равно ничего не слышат?
Видно, и Симона думала о том же:
- Эх ты, черепаха навыворот. И когда я вас переведу на диктофоны? - Она
нагнулась и стала набирать шифр приказа. - Говоришь с ним, как с
человеком, а он - ни уха ни рыла. Кстати, какой у нас номер очереди на
универсальный?
Паола вскочила:
- Я сама.
Схватила пакеты в охапку, побежала на кухню. Универсальный...
Когда-нибудь его доставят на станцию, и тогда - "благодарю вас, мисс,
но услуги стюардессы на станции больше не нужны".
Паола вернулась к столу, села пригорюнившись, - одной рукой подперла
подбородок, другой поглаживала скатерть.
- Ну что, Паша, взгрустнулось? - Ираида Васильевна наклонила голову,
одним глазом глянула Паоле в лицо. "Словно большая, добрая кура", -
подумала Паола. - Или, может, обленилась за отпуск? Работа в тягость?
- Да разве я работаю? Смеетесь! - Паола судорожно сдернула руки со