"Ольга Ларионова. Вахта "Арамиса", или Небесная любовь Паолы Пинкстоун" - читать интересную книгу автора

Санти улыбнулся, пожал плечами и пристегнулся к гамаку. Во время
свободного полета спать разрешалось только в закрепленном положении.



ДЕЛА ДОМАШНИЕ

Пол под ногами слегка дрогнул, - это значило, что буксирная ракета
отошла от "Арамиса". Симона поколдовала еще немного у пульта, - Паола
знала, что это убираются трапы, соединявшие ракету со станцией. Симона
включила экран обозрения, и все принялись искать крохотную удаляющуюся
звездочку. Паола покрутила головой, но не нашла. Ракета была небольшой,
шла почти без груза, - увозила всего четырех человек и кое-какие их вещи,
- и поэтому, пока включили экран, она была уже далеко. Ираида Васильевна и
Ада смотрели внимательно, - наверное, они-то ее видели. Паола повернулась,
пошла к двери и услышала, что Симона тоже поднимается. Если Симона
вставала или садилась, то это было слышно в каждом уголке станции.
- Ну вот, - сказала Ираида Васильевна (она очень любила это "ну вот" и
даже Симону приучила), - теперь, девочки, до следующего отпуска.
И кому только он нужен, этот отпуск? Симоне все равно, - Агеев вернется
не раньше чем через два года, если вообще... Ада видится со своим Сайкиным
чуть ли не каждые три недели, и тогда они находят самый неподходящий
уголок станции и целуются там, как дураки. А для Паолы эти отпуска...
Навстречу из коридора выполз "гном" с коричневыми плитками
аккумуляторов. Паола подставила ему ногу. "Гном" подпрыгнул и шарахнулся в
сторону, "У, тварь окаянная", - с ненавистью подумала Паола.
- Ну вот, - сказала за спиной Ираида Васильевна, - а теперь будем чай
пить.
- Сколько по-здешнему? - спросила Паола.
- Двадцать сорок две, - ответила Симона, и Паола перевела часы: "Атос",
"Портос", "Арамис" и "Первая Козырева" отсчитывали время по Москве. - А
теперь попрошу минуточку внимания. Мои пироги!
- Ваши пироги? - поразилась Ираида Васильевна. - Я допускаю, что вы
можете собственноручно смонтировать универсального робота, но испечь
пирожок...
- Знают ведь, - засмеялась Симона, - как облупленную знают. Ну,
признаюсь. Не я. Мама. Сунула на космодроме.
Мама - это была не совсем мама. Это была мать Николая Агеева. Все
невольно перестали жевать.
- Ешьте, медам-месье, ешьте, - сказала Симона. - Связь была.
И каждому показалось, что именно это и было самым главным за последние
несколько дней. Вот это далеко не достоверное известие, что агеевцы живы.
- Связь была великолепна. Приняли целых полслова: "...получ..." По всей
вероятности, "благополучно".
- Строго определяя, это не связь, а хамство, - сказала Ада.
Ираида Васильевна улыбнулась и кивнула: ну конечно же, "благополучно".
Другого и быть не может. Для таких людей, как Симона и Николай Агеев, все
всегда кончается благополучно. Потому что они умеют верить в это
неизменное "благополучно". И хотя сидящие за столом перебирают сейчас
десятки слов, которые могли быть на месте коротенького всплеска, чудом