"Ольга Ларионова. Картель" - читать интересную книгу автора

пушкиногорских каменных скрижалей, был неописуемо ленив. Когда все окрестные
валуны были использованы, он воспрянул было духом, но счастье его было
кратковременным. С Кольского полуострова на вертолетах доставили целую
партию гранитных глыб, дабы посетители заповедника могли в любое время года
узреть среди сугробов иль ветвей приличествующие сезону пушкинские звонкие
строфы. Со сменой времени года ненужная надпись убиралась в подземный
тайник, а очередной камень извлекался на поверхность. Даже с технической
точки зрения задумка была отличная, и я никак не мог понять Бехлю, который,
будучи даже среди пушкиногорцев выдающимся фанатиком, старался от работы
увильнуть, ссылаясь на ее нетворческий характер. Как будто мы только и
творили! Работа есть работа. Вот у главного архитектора по ландшафту работа
заключается еще и в том, чтобы гонять с глаз людских всяких наглеющих с
каждым днем роботов.
- ... А он влез в пруд - вы знаете, прямо за усадьбой Прасковьи
Александровны, - поймал карася и съел его у меня на глазах. Живьем!
Я вдруг спохватился, что уже добрых десять минут думаю о своем и
совершенно не слушаю, что мне рассказывают о каком-то нашкодившем роботе. Но
последние слова обладательницы фосфоресцирующего дождевика каким-то чудом
дошли до моего сознания - у меня помимо воли встала перед глазами плоская
рожа "домового" с телескопическим видеодатчиком и трепещущим рыбьим
хвостиком, исчезающим в отверстии для заливки смазки.
Я едва не прыснул.
- Прошу меня извинить, - сказал я как можно серьезнее, - но роботы вообще
не едят. Тем более - сырую рыбу. Боюсь, что ваши претензии ко мне не...
э-э-э... несколько необоснованны.
- Я вас не спрашиваю, едят ли роботы или нет! И попрошу не издеваться,
молодой человек! Я вам в матери гожусь! - Я уже рассмотрел ее довольно
пристально: несмотря на девичью стройность и светящиеся брючки, она годилась
мне по меньшей мере в прабабушки. - Я вас спрашиваю, откуда он среди бела
дня взял карася? Последний карась в этой области был выловлен ровно сто
пятьдесят лет назад! Пруд находится под надзором санэпидсектора заповедника,
и в нем нет даже личинки комара!
Мы ошеломленно посмотрели друг на друга.
- Да-да, - промямлил я. - Я разберусь. Сегодня же. Сейчас. Непременно. И
обязательно. Даю вам слово...
Не надо объяснять, что при каждом своем извинении я делал маленький шажок
назад. Наконец расстояние между нами увеличилось настолько, что я смог
сделать неопределенный полукивок-полупоклон, развернуться и рысью помчаться
в сторону информатория.
Ну если только Басманов хоть на йоту виновен во всей этой чертовщине!..
Но в центральном пультовом зале Ильи не наблюдалось. Дневная смена
закончила свою работу, срочных заданий на ночь не поступало, и лишь два
"домовых" копошились в углу, монтируя запасной сферический экран.
По-сверчиному стрекотал печатающий блок - БЭСС трудились над каким-то
неспешными выкладками. На ночь приходилась основная нагрузка по
эксплуатационному сектору, но сейчас еще не вполне стемнело, и "домовые",
послушные электронной воле системы, а также в силу неписаных традиций еще к
трудам праведным не приступали. Поэтому в дежурке я нашел только одного
эксплуатационника, гоняющего шары на кабинетном бильярде. Партнером его был
однорукий и, вероятно, уже списанный на слом "домовой" - с исправным роботом