"Ольга Ларионова. Двойная фамилия" - читать интересную книгу автора

- Книги зря на улице бросили - подобрать бы надо...
И снова обоим припомнилось: "Если пропадут - больно будет".
- У бабки санки надо стянуть, - заметил более практичный Витька. - Без
санок нам хана.
Утром спасательная экспедиция была снаряжена. Ящик, уже основательно
занесенный снегом, нашли не сразу, а найдя, обнаружили, что кто-то вынул
оттуда верхний ряд книг - по-видимому, столько, сколько можно было унести
на руках за один раз. Но даже частично опустевший ящик был настолько
тяжел, что погрузить его на санки целиком было для мальчиков делом
непосильным. Ребята выдирали из него смерзшиеся тома и папки, накладывали
на сани, прикручивали бельевой веревкой.
Три соседние улицы этот возок преодолел за полдня. У каждого из ребят
неоднократно возникала мысль бросить эту затею, но тогда груда книг
загородила бы дорожку между двумя бесконечными сугробами, ведущую от дома
к булочной. Пожалуй, только это соображение и заставило ребят дойти до
самого дома Елисеича.
Они втащили сани в подъезд и, не сговариваясь, бросили их возле
лестницы. И услыхали сверху знакомый голос:
- Спасибо, мальчики! У меня вчера сил не хватило пройти эти последние
три улицы.
Никто из ребят не удивился. Такое бывало, хотя и не часто: говорили,
что человек умер, а он, вот те на, еще жив. Еще.
Елисеич спустился к ним - был он в своем роскошном ворсистом пальто и
высоких валенках.
Общими усилиями поклажу перенесли наверх, книги сложили штабелем (они и
так занимали половину стены), папки - отдельно, на письменном столе.
Елисеич подошел к столу, шаркая негнущимися ногами (это опять был кусочек
прошлого, запомнившийся с четкостью кинохроники), оперся руками на
картонные переплеты с заржавленными замочками скоросшивателей, и,
обращаясь сразу к обоим ребятам, произнес:
- Запомните, мальчики: записям этим цены нет. Книги, в крайнем случае,
можно и... Словом, если совсем замерзать будете. Но постарайтесь сохранить
вот эти восемь папок. Постарайтесь, чтобы они не погибли. Постарайтесь,
мальчики...
На этом четкость воспоминаний опять утрачивалась, а дальше снова
следовали сказочные речитативы чудесного незнакомца. По всей вероятности,
он объяснял ребятам, сообразно их детскому восприятию, что же такое
бесценное содержится в его записях. Выходило, что там указывается рецепт,
как сделать, чтобы всего было вдоволь - и хлеба, и мяса. Но это, конечно,
были только сказки, ведь если бы Елисеич знал свой секрет, разве он не
воспользовался бы своей чудодейственной силой? Кто-то из мальчиков спросил
его об этом, и Елисеич ответил что-то вроде того, что нельзя приготовить
все это прямо из ничего, а надо иметь какие-то несъедобные вещества,
близкие по составу к продуктам питания. И еще Елисеич говорил, что для его
превращений необходима энергия, которой нет. Ну, вот это было понятно:
электричество выключено, значит, и чудес, как кино, быть не может.


А потом наступил день, неизвестно какого месяца, но совершенно точно -
первое число; день, запомнившийся обоим мальчикам: Митьке - как самый