"Ольга Ларионова. Где королевская охота" - читать интересную книгу автора

Почему тело поллиота меняет форму? Вероятно, здесь действует механизм,
превосходящий по сложности тот, что управляет окраской камбалы. Детали
этого механизма, конечно, прелюбопытнейшие - например, как тут, на
Поллиоле, обстоит дело с гомеостазисом... Но об этих деталях уместнее
будет говорить после того, как они вместе с поллиотом доберутся до вершины
ступенчатой пирамиды.
Между тем расстояние между ним и его жертвой медленно сокращалось. Это
радовало Генриха, но беда была в том, что животное уже достигло последней
ступени, и в белесой дымке густого тумана, льнущего к вершине, он старался
не потерять контуры неподвижного тела. Неужели дальше - спуск? Тогда надо
спешить. Перехватить на гребне. Проклятье, ветер откуда-то появился,
сырой, но не приносящий прохлады. Еще шесть ступеней. Пять, четыре...
Неподвижное тело поллиота вдруг ожило. Он приподнял голову, уже
успевшую обрасти светлой гривой, и не то зевнул, не то просто хотел
обернуться к преследователю, но внезапно его тело свела судорога - и он
исчез. Впереди не было ничего, только идеальная прямая каменного парапета,
через который переливались на Генриха сгустки липкого тумана. Генрих
закусил губы, упрямо мотнул головой и полез наверх. Одолел верхнюю ступень
- и чудом удержался: за полуметровым парапетом почти отвесно уходила вниз
стена ущелья. Глубину его оценить было трудно - нагромождение черных
каменных обломков терялось в тумане.
Генрих сполз обратно, ступенькой ниже... и понял, что теряет сознание.
...Гибкие щупальца аварийных захватов отодрали его от поверхности
земли, втянули в кабину вертолета. Он с трудом открыл глаза. Идеальные
параллели каменных гряд уходили вниз, стушеванные маревом испарений.
Генрих перевел управление на себя. Вертолет завис неподвижно. Генрих
вытащил "ринко" - нет, отсюда прибор направления не брал. Придется искать
вслепую. Он плавно развернул машину, отыскивая лестницу. Ее-то найти было
нетрудно. Взмыл на гребень, перевалил его и окунулся в ущелье. Лиловатый
туман - пришлось снова довериться автопилоту. Наконец машина села на
обломок скалы. Генрих выбрался наружу.
Туман стремительно таял, и лучи прорвавшегося сквозь тучу солнца
уничтожали его остатки с поразительной быстротой. Влажные глыбы четких
геометрических форм были, казалось, заготовлены впрок для какого-то дела,
но вот не пригодились и были свалены за ненадобностью на дно ущелья,
которое отсюда, снизу, казалось бездонной пропастью. Под солнечными лучами
все вокруг приобрело праздничный вид - и нежно-фиалковое небо, и огромные
сверкающие капли на черной, как рояль, полировке камня, и озорное цоканье
сорвавшегося сверху камешка...
Он машинально проследил за этим камешком и увидел тело. Поллиот лежал
мордой вниз, и широко раскинутые лапы его были ободраны в кровь - видимо,
он не падал, а все-таки скользил по слегка наклонной стене, пытаясь
уцепиться хоть за какую-нибудь трещинку, и от этого его лапы... Только это
были не лапы. Это были израненные окровавленные человеческие руки. И тело,
лежащее на черной шестигранной плите, было телом человека, вот только там,
где у Генриха оно было закрыто полевым комбинезоном, кожа поллиота имела
цвет и фактуру тисненой ткани. Длинные темно-русые волосы падали на шею, и
ветер, поднимаемый медленно вращающимися лопастями вертолета, шевелил
прядками этих неподдельных человеческих волос.
Генрих медленно расстегнул молнию комбинезона, стащил с себя рубашку и