"Ольга Ларионова. Где королевская охота" - читать интересную книгу автора

Дождь прекратился, когда он уже терял сознание. Час ли прошел или три -
этого он не мог определить. Тучи все так же ползли, чуть не задевая
верхушки деревьев, и между ними и туголиственной крышей этого необычного
надводного леса плотной пеленой стояло марево испарений. Генрих обернулся,
пытаясь сориентироваться, и невольно вздрогнул: еще одна туча, чернее
прежней, шла прямо на него. Хотя нет... не шла. Стояла.
Он никогда здесь не был, но сразу же узнал это место по многочисленным
фотографиям и рассказам: это были Черные Надолбы, одна из загадок Поллиолы
- огромный участок горного массива, без всякой видимой цели весь
изрезанный ступенями, конусами, пирамидами, где скальные породы были
оплавлены неведомым жаром. До этой чернеющей гряды было совсем недалеко -
метров двести, и Генрих, не задумываясь, прыгнул вниз, в мутноватую,
подступающую к самой листве воду. Течение подхватило его, понесло от
одного ствола к другому; он экономил силы и не особенно сопротивлялся. Два
или три небольших водоворота доставили ему пару неприятных минут -
пришлось погружаться с головой в воду. Он уже начал бояться самого
страшного - что он потерял направление и теперь плывет в глубь водяного
лабиринта, когда перед ним вдруг черным барьером поднялась базальтовая
стена. Если бы не дождь, поднявший уровень воды, эта стена стала бы почти
непреодолимым препятствием на его пути. Сейчас же он проплыл немного вдоль
нее, отыскивая место, где она шла почти вровень с водой, и наконец ползком
выбрался на берег.
И только тут он понял, что больше не в состоянии продвинуться вперед ни
на шаг. Даже вот так, на четвереньках. Он лежал лицом вниз, и перед его
глазами влажно блестела полированная поверхность черного камня. Пока нет
солнца, он позволит себе несколько минут сна, а за это время прилетит
вертолет. Он нащупал на поясе замыкатель автопеленга. Контакт. Ну вот, еще
минут тридцать-сорок, и все закончится.
Он медленно прикрыл глаза, но темнота наступила раньше, чем он успел
сомкнуть ресницы. Сон это был или воспоминание? Наверное, сон, потому что
он попеременно чувствовал себя то Генрихом Кальварским, то каким-то
сторонним наблюдателем, или вдруг начинал ловить мысли собственной жены -
то, чего ему не удавалось в течение всей их совместной жизни. Он слышал
ее. Сновидение отбросило его назад, в прохладу вчерашней ночи, и южные
звезды мерцали в едва угадываемых окнах.
- Оставь нас в покое, - просил он. - Или ты действительно хочешь
натолкнуть Эри на мысль о свежем бифштексе?
- Что за пошлость - наталкивать на мысль! Если бы я хотела свежего
мяса, то я бы ему так и сказала: поди, застрели бодулю и зажарь мне ее на
вертеле.
- И подстрелит, и зажарит?
- И подстрелит, и зажарит.
- И на попечении этого браконьера остается моя жена, когда я отбываю на
Капеллу?!
- Надо тебе заметить, что ты слишком часто это делал, царь и бог
качающихся, сейсмонеустойчивых земель. Слишком часто для любого браконьера
- но только не для Эри.
- И его божественной, недоступной, неприкасаемой Герды.
- И его божественной, да, недоступной, да, неприкасаемой Герды.
И тут он услышал не слова, а ее мысли. Какая жалость, повторяла она,