"Дж.Лэрд. Снега Берглиона (Ричард Блейд. Странствие 4)" - читать интересную книгу автора

Но сам он запил горечь, что осталась в сердце после Меотиды,
отвратительным ядовитым пойлом Дарсолана.
Это его странствие напоминало трагикомический фарс, и только в конце
пути выяснится, чего же в нем намешано больше - трагического или смешного.
Пожалуй, он не совсем верно оценил ситуацию - пройти сквозь ледяную пустыню,
да еще в шкуре зверя, тоже подвиг. Если Аквия избавит его от этой
растительности, все превратится в забавный эпизод; если же нет...
Аквия! Самая трудная загадка, которую он встретил в этом мире! Он не
мог считать ее своей женщиной - даже в том смысле, в котором его была Садда.
Да, они провели вместе ночь - но что она сотворила с ним после этого!
Ведьма!
И все же, все же... Чего-то он еще не понимал. Что погнало ее в снега
Берглиона, в ледяные равнины Дарсолана? Из смутных образов, навеянных ему в
самый первый их вечер, он извлек, что Аквия - Аквилания! - принадлежала к
роду Властителей южных краев, так что вряд ли ее собирались подвергнуть
какой-то страшной каре за колдовство. Теперь он совсем отбросил эту
гипотезу, понимая, что женщина, владеющая древними знаниями о травах и
отварах - не говоря уже о прочих способностях и несомненной красоте - была
на родине окружена почетом. Значит, предположение о бегстве отпадало, и
странствие ее, вероятно, являлось добровольным.
Что же ей надо? Там, на юге, по ее словам были леса - пусть скудные и
редкие: была трава - пусть серо-фиолетовая и чахлая; были животные, не
похожие на монстров ледяных равнин... Наконец, там были родичи и друзья...
возлюбленные... Как она сказала в их первую ночь? - "Много дней у меня не
было мужчины"?
И это невольное монашество тяготило ее - ибо она отдавалась ему на ложе
из мягких шкур с неподдельной страстью!
Ради чего же она пустилась в путь? Чтобы посмотреть на зеленые, желтые,
красные цвета, что разливаются на волшебных гобеленах Берглиона, на краски
прошлого, которых давно лишен этот мир?
Блейд покачал головой. Что ж, он тоже полюбопытствует... взглянет на
эти тканые полотна... Но какими бы прекрасными они не оказались, искупит ли
их лицезрение долгий и тяжкий путь сквозь льды и снега?
Поступки Аквии представлялись ему нелогичными. Впрочем, он давно знал,
что всякое нелогичное на самом деле подчиняется своей, высшей логике - не
разума, но чувства. И женщина - любая настоящая женщина - была средоточием
этой нелогичной логики. Не сразу и не вдруг Блейд смог понять это своим
мужским разумом; но к тридцати четырем годам он познал многих, очень многих
женщин, среди которых была дюжина настоящих... Он кое-чему научился у них!
Конечно, не у хищницы Садды Великолепной и не у старой развратницы Беаты из
Альбы; но даже своенравная малышка Талин сумела одарить его не только
щедростью свой юной плоти.
Он бежал по снежной равнине - человек в пугающем зверином обличье, -
покрывая милю за милей и не зная еще, что с сердцем, разумом и духом его
происходит не менее удивительная метаморфоза, чем та, что несколько дней
назад случилась с телом. Ричард Блейд, агент секретной службы Ее Величества,
мало - помалу уступал место другому человеку, более глубокому более сильно
чувствующему, способному на бескорыстное самопожертвование и прощение. Он не
был еще мудрецом и философом - истинная мудрость придет к нему позже, много
позже; но мысли его и действия явно выходили за рамки должностных