"Иван Лаптев. Власть без славы " - читать интересную книгу автора

несправедливостей, признавать которые, разумеется, никто не собирался. Кроме
того, ведь сама же партия и создавала такую систему подавления людей,
предусмотрев для нее своего рода защитные механизмы, которые срабатывали при
любом вторжении гласности.
Самым страшным из этих механизмов было анонимное письмо. Никогда ни
одному исследователю не сосчитать, сколько судеб порушили анонимки, сколько
семей разбили, сколько жизней унесли. Рассматривать, расследовать их
предписывалось в обязательном порядке. Каждого неугодного можно было из-за
анонимки вызвать "на ковер", исключить из партии, уволить с работы, а то и
посадить. Некоторые "служилые люди" виртуозно владели искусством анонимного
доноса и успешно расчищали себе карьерную дорогу с его помощью, пока на них
самих кто-нибудь не отправлял такой же донос. Читатель может представить
себе масштаб явления: середина 80-х годов, разговоры о перестройке, а по
стране - сотни тысяч анонимок по любым поводам (изменяет жене, ругал
социализм, унес с завода горсть гвоздей, купил вне очереди "Жигули"...). По
каждому такому "сигналу" надо было создавать комиссию, разбираться,
проводить партийные, комсомольские, профсоюзные собрания, принимать решения.
Мерзавцы сводили счеты с не понравившимися им людьми, выступая при этом в
одеждах защитников нравственности и справедливости.
Трудно сказать, почему режим так держался за анонимки, - ведь
подтверждалось от силы пять-шесть процентов этих доносов, да и то цифра
спорная, так как приводили ее защитники анонимных писем. Думаю, что дело
было не в этих процентах. Анонимки были мощным и универсальным генератором
страха, а система больше всего страхом и держалась, осмелившиеся "выступать"
отправлялись в психушки либо высылались из страны, что, впрочем, происходило
очень редко.
Изучив ситуацию с "письмами без подписи", которых в "Известия" тоже
приходило немало, я решил опубликовать очерк замечательного известинского
корреспондента Э. Поляновского "Анонимка". Речь в нем шла о том, как на
Дальнем Востоке директора леспромхоза Егорова посадили в тюрьму на семь лет
по анонимному доносу, потом выяснилось - одного из бухгалтеров. Но в этом
материале сошлось все - и заурядная человеческая подлость, и пороки нашей
обвинительной судебной системы, и шкурное поведение следователей, и
абсолютная беззащитность каждого из нас перед произволом "представителей
государства". Очерк был убойный, в полном смысле этого слова, и потряс всю
страну.
Ну а для нас с автором наступило время "окопной войны". Через пару дней
после публикации в редакцию пожаловал первый заместитель Генерального
прокурора СССР Н. А. Баженов, сопровождаемый свитой в лице еще двух
прокуроров. Прокуроры принесли с собой большую авоську, из которой
выглядывали тома уголовного дела. Вот где пригодилось правило дополнительной
проверки любого подготовленного к печати материала. Практически на каждый
документ следствия у нас находился свой документ, каждое свидетельское
показание было Поляновским проверено в беседах с теми же свидетелями.
Мы встречались с прокурорами несколько раз. Как водилось тогда, они и
жалобу на газету в ЦК КПСС накатали. Следователь Озерчук, который создал
дело Егорова, подал на нас в суд. В свою очередь, мы добились повторного
суда над обвиняемым, и он был оправдан, оттрубив, правда, в колонии около
четырех лет. Дело тянулось около года, и внимание к нему было
исключительное.