"Алексей Ланкин. Лопатка" - читать интересную книгу автора

распоряжался большими. Выбравшись на материк, он редко задерживался в
Сопковом, спеша во Владивосток и часто дальше, в Москву. Его хорошо знали в
главке, где начальником удачно стал его однокашник и друг Юрий Павлович
Алданов. В самом министерстве Степан Ильич если и не открывал дверей пинком,
то и не замирал от робости перед секретарями зам. министров.
Одного короткого взгляда маленьких голубых глаз Сегедину всегда хватало,
чтобы решить: стоит с человеком иметь дело или можно его сразу отбросить и
забыть. И в своём решении он никогда не ошибался.
Сегедину предлагали возглавить комбинат гораздо ближе к центру, где под
его началом оказались бы многие тысячи людей. Он отказался, и не зря. У себя
на Лопатке, куда в зимние шторма и паром не заходил и где всего населения
едва набиралось две сотни, он власти и возможностей имел во много раз
больше.
Карьера Сегедина, крепко сращенная с карьерою Юрия Павловича Алданова -
который на Лопатке никогда не бывал - перехлёстывалась порою и с карьерой
геофизика, высаживавшегося на Лопатке ещё тогда, когда ни Сегедин, ни
Алданов о таком острове слыхом не слыхали. Сегедин, всегда лояльный к
начальнику и другу, не упускал случая поддержать Алданова в его
межминистерской борьбе и ловко подпустить шпильку Министерству геологии -
например, в виде докладной записки о неудовлетворительном геологическом
обеспечении месторождения Лопатка. Министр геологии, до которого доходила
записка, пожимал плечами, отпускал ленивое ругательство и давал делу ход: не
то чтобы ускоренный, но и без палок в колесах. Потеряв по дороге изрядную
часть энергии, обвинение достигало института, который теперь возглавлял
Александр Петрович Малкин. Не считая нужным вспоминать, кто именно на
материале злополучной электроразведки защитил диссертацию и бодро затопал
вверх по служебной лестнице, Александр Петрович вздыхал, приятно улыбался и
валил всё на своего предшественника, ушедшего на пенсию. И лишь изредка, так
же приятно улыбаясь, Александр Петрович шутливо попрекал давнею историей
своего некогда шефа 0Колю Макавеева - в то же время подчеркивая, что он,
Александр Петрович, в память старой дружбы ни за что Колю не выдаст и что
пусть Коля за ним чувствует себя как за каменной стеной. Коля торопливо
кивал и, забывая поблагодарить, убегал к своим расчётам и схемам - и при
очередной перестановке кадров его опять забывали сделать начальником отдела.
Так проходили годы.
Водка на острове Лопатка иногда иссякала, но соляр для самосвалов и мазут
для ТЭЦ - никогда.
Планы всегда выполнялись на сто два - сто три процента, рабочие с фабрики
время от времени возвращались на материк, но их тут же сменяли новые, из
которых была роскошь и выбрать, потому что у Сегедина платили хорошо. И всем
на самом острове, и во Владивостоке, и в Москве, стало казаться, что так
было и будет всегда: Лопаткинское месторождение.
Горно-обогатительная фабрика.
Степан Ильич Сегедин.
* * *
В лихую пору, когда новые люди пришли в ЦК и потащили-поволокли за собою
новых людей в министерства и в главки, когда злые сквозняки загуляли по
прежде торжественным московским коридорам, случилось нечаянное. Юрий
Павлович Алданов почувствовал, что и его кресло уходит из-под хорошо
развитых седалищных мышц, встревожился, задумался - и в одном особенно