"Джин Ландрам. Мария Каллас - стремление к совершенству " - читать интересную книгу автора

лучшая и должна начинать с самой вершины, что раздражало женщин, которым
приходилось годами бороться за свои шанс, и все для того, чтобы их обошла
молодая дебютантка. Позиция Каллас была такова: "Или у вас есть голос, или у
вас его нет, и если у вас он есть, вы сразу начинаете петь ведущие партии."
Она официально была принята в труппу "Л а Скала" к открытию сезона 1951-го
года в этом великом театре. Это побудило журнал "Life? дать ей самую высокую
оценку, какую только можно дать оперной звезде: "Ее особое величие было
достигнуто в давно забытых, музейных произведениях, которые были вынуты из
нафталина только потому, что наконец-то нашлось сопрано, которое может это
спеть." И Говард Таубмэн из "New York Times" заявил, что она вернула прежний
блеск титулу примадонны.
К 1952 году вокальный гений Каллас достиг пика. Она пела "Норму" в
Королевской Опере "Ковент Гарден" в Лондоне. Как раз в это время пресса начала
издеваться над ее огромными размерами и весом. Некий критик написал, что у нее
ноги, как у слона. Она была потрясена и немедленно села на строгую диету и
потеряла сотню фунтов за восемнадцать месяцев. Ее муж рассказывал по секрету,
что она заразила себя глистами, чтобы стимулировать потерю веса. Это
подействовало. Рудольф Бинг пригласил ее на три представления "Травиаты" в
"Метрополитен-Опера" в сезоне 1952/1953 г. Она отказалась, потому что у ее
мужа не было визы. Это обозлило Бинга и положило начало десятилетней вражде с
человеком, которого вряд ли Каллас стоило иметь в качестве врага. Эта
конфронтация задержала ее дебют в Америке вплоть до представления "Нормы" в
Чикаго 1 ноября 1954 года. Каллас мгновенно стала сенсацией. Бинг признал себя
побежденным в отношениях с этой непостоянной звездой v, немедленно начал
переговоры о ее выступлении в "Метрополитен-Опера" Каллас впервые спела Медею
в "Л а Скала" в 1953 году, и ее трепетное исполнение принесло этой
относительно мало известной опере огромный успех. Дирижировал Леонард
Бернстайн, и он был восхищен ее талантом. Относительно ее исполнения он
сказал: "Публика была без ума. Каллас? Она была чистое электричество."
Бернстайн на всю жизнь стал другом и сторонником Каллас. Бинг подписал с
Марией контракт о ее дебюте в Нью-Йорке в "Норме" на открытии сезона 1956/1957
г. Каллас была блестяща, но это заключалось прежде всего не в ее голосе или
игре, а в ее стиле. Бернстайн сказал о ней:
"Она была не большая актриса, а великолепная индивидуальность."
Драматическое чутье Каллас и ее искрометный сценический талант отличали ее,
помогали ей менять мир оперы. Ее менеджер студии звукозаписи Джеймс Хинтон
подчеркивает сценическую жизненность Марии:
"Те, кто слышал ее только в записи.., не могут вообразить общую
театральную жизненность ее натуры. Как певица она очень индивидуальна, и голос
ее так необычен по качеству звучания, что легко понять, что не всякое ухо
может услышать это." ("Современная биография", 1956) Каллас часто говорила: "Я
помешана на совершенствовании" и "Я не люблю среднего пути". "Все или ничего"
было ее девизом. Каллас всю жизнь была трудоголиком и имела обыкновение
говорить: "Я работаю, поэтому я существую". Ее приступы депрессии усиливались
попытками похудеть и переутомлением, вызванными нервным напряжением и ее
этикой, заставлявшей работать на износ. Она непрерывно искала средства от
болезни и нервного истощения. Доктор Коппа уверял ее: "Вы здоровы. У вас нет
никаких отклонений, следовательно, вы не нуждаетесь в лечении. Если вы больны,
то это связано с вашей головой."
Постоянные приступы болезни вынуждали Каллас отменять многие