"Джил Мари Лэндис. Мечтательница" - читать интересную книгу автора

своего приезда на плантацию. - Будем же настоящими братьями".
К тому времени Корд уже смирился с отсутствием любви со стороны деда,
сердце его озлобилось против всех на свете. Он был настолько потерян и
одинок, что с трудом смог принять протянутую ему Алексом руку, но все-таки
протянул свою, и они стали друзьями и братьями. Только Алекс любил его,
несмотря на все недостатки.
Стоя на коленях возле тела кузена, Корд чувствовал, что теперь он более
одинок, чем до приезда Алекса в Новый Орлеан. Не в силах отвести взгляда от
руки своего кузена, он замер, скованный еще большим ужасом от невозможности
дотронуться до этой руки, чем в первый день знакомства, когда Алекс
предложил ему дружбу и братство. Но он не мог позволить Алексу уйти, пока не
сказал ему, что будет по-прежнему верен этим узам. Переполненный отчаянием,
Корд все-таки дотронулся до руки кузена. Она была совершенно холодной -
Алекс уже ушел. Корд сжимал его побелевшие пальцы и ощущал опустошающую
безвозвратность потери. И все это произошло по его собственной вине!
"Это я должен был умереть. Это я должен лежать здесь".
Он прижал ладонь Алекса к глазам, почти не чувствуя слабых попыток
Фостера помочь ему подняться.
- Вставайте, Кордеро. Дед ждет вас в библиотеке. Вы ведь не хотите,
чтобы он увидел вас в таком состоянии.
Онемевший от потрясения, Корд медленно прошел по первому этажу и
поднялся по лестнице в библиотеку. Он остановился перед рабочим столом,
который дед превратил в настоящую крепость, отделяющую его от тех, кого он
вызывал в свое логовище. Старик сидел за столом, трость стояла рядом. В
кабинете веяло холодным высокомерием, Генри ничем не выдавал, что только что
погиб его любимый внук.
- Твое поведение, мягко говоря, дорого мне обошлось, Кордеро. Так же,
как когда-то твой отец, ты опозорил наше имя.
Генри ни разу не взглянул на Корда, перекладывая с места на место
бумаги, лежащие на столе. Руки его ни разу не дрогнули, из его груди не
вырвалось ни единого вздоха печали, зато нетрудно было заметить - старик в
ярости.
- Как ты знаешь, Алекс должен был через две недели жениться. Теперь ты
должен будешь завершить эту сделку...
- Невозможно. Я уезжаю из Нового Орлеана навсегда.
После смерти Алекса не имело смысла оставаться здесь, где все ему
ненавистно. Он уедет, отправится на корабле в Вест-Индию и в память об
Алексе постараться сделать что-нибудь толковое на земле, которую унаследовал
от матери.
- У тебя нет ни гроша. Куда ты денешься?
- Уеду домой, на Сан-Стефен. С первым же пароходом.
Сказав это, он почувствовал необыкновенное облегчение, словно на него
уже подули крепкие и свежие пассаты Вест-Индии. Настало время изменить свою
жизнь.
- Итак, ты намерен улизнуть - трус есть трус - и жить-поживать на этой
захудалой плантации, которую оставила тебе мать?
- Именно.
- Я заключил контракт с Томасом О'Харли. Его дочь должна выйти замуж за
моего наследника через две недели. В отличие от тебя, Кордеро, я - человек
чести. И я сделаю все, чтобы сдержать слово.