"Сельма Лагерлеф. Сказка о сказке (новеллы)" - читать интересную книгу автора

на склоненную голову. Берг Великан ударился оземь головой, затем его тело
сползло и растянулось на полу пещеры. Кровь и мозги брызнули во все стороны,
топор с грохотом вывалился из раны. И Турд увидел в спутанных волосах
большую, глубокую алую рану от удара топором.
Тут набежали крестьяне. Они обрадовались и стали восхвалять Турда за
подвиг.
- Теперь твое дело - верное! - говорили они ему.
Турд посмотрел на свои руки, словно видел на них цепи, в которых его
тащили убивать самого любимого человека на свете. Эти оковы, как цепь
Фенрира, были сделаны из ничего. Из зеленого света в зарослях тростника, из
беглых теней в лесной чаще, из пения ветра, из шороха листвы, из сонных грез
сковались его оковы. И тогда он произнес слова: "Велик Бог!"
Но затем к нему вернулись прежние мысли. Он упал на колени подле
мертвого тела и, приподняв голову, положил ее себе на плечо.
- Не троньте его! - сказал он. - Он раскаивается, он пойдет к святым
гробам. Он не умер, но не надо брать его под стражу! Мы как раз готовы были
отправиться в путь, и тут он упал. Верно, белый монах не хотел, чтобы он
покаялся. Но Бог справедлив, Господь любит кающихся.
Турд лег рядом с трупом, он беседовал с покойником, плакал и уговаривал
его проснуться. Крестьяне связали из дротиков носилки. Они решили отнести
тело Берга домой в его усадьбу. Из почтения к покойнику они переговаривались
тихими голосами. Когда Берга положили на носилки, Турд встал, тряхнул
головой, откинув волосы со лба, и обратился ко всем дрожащим голосом, в
котором слышны были рыдания:
- Передайте Унн, которая сделала Берга Великана убийцей, что его убил
Турд-рыбак, сын грабителя разбившихся кораблей и ведьмы, узнавший от него,
что твердыня, на которой зиждется мир, зовется справедливостью!

КУРГАН

Была пора, когда верещатник цветет розовым цветом. Кустики вереска
густым ковром устилали песчаную равнину. От низкорослых деревянистых стеблей
отходили целые пучки зеленых веточек, покрытых хвоисто-жесткой, упругой
листвой и унизанных долго не вянущими цветами. Эти цветы не похожи на все
остальные, точно они сделаны из другого вещества; сухие и жесткие на ощупь,
их лепестки скорее напоминают чешуйки, чем сочную нежность обыкновенных
цветов. Дети тощей равнины, по которой гуляет ветер, они дышали иным
воздухом, чем нежная лилия, их корни не сосали тучную почву, которая может
вскормить пышную красу садовых роз. И только ярко-розовым цветом вереск
похож на другие цветы. Вереск не подвальное растение, не тенелюбивый
домосед. Все обширное, цветущее поле дышало благодатной бодростью и здоровой
силой.
Розовый покров вереска одел все поле до самого края, за которым
начиналась опушка леса. Там, на пологом склоне, высилось несколько древних,
полуразрушенных курганов; как ни тщился вереск обступить их у самого
подножия, на склоне холма его сплошной покров кое-где был порван, и сквозь
разрывы проглядывало каменистое тело горы, высовываясь большими плоскими
плитами. Под самым большим курганом покоился древний конунг по имени
Атли.[6] Под другими спали непробудным сном его воины, погибшие в большой
битве, которая в незапамятные времена кипела на этой равнине. С тех пор