"Сельма Лагерлеф. Предание о старом поместье" - читать интересную книгу автора

посреди рассказа лицо его прояснялось, и он говорил ей что-нибудь, выражаясь
необыкновенно любезно и изысканно. Иной умник не мог бы до этого додуматься.
И этого ей было достаточно, чтобы воспрянуть духом и вновь продолжать свои
нескончаемые попытки.


День клонился к вечеру, на небе всходила луна. Поля лежали заснеженные,
озеро было покрыто сизым искрящимся льдом. Чернели стволы деревьев, небо
было огненно-красным от заката.
Ингрид направлялась к озеру, чтобы покататься на коньках. Она шла узкой
тропкой, протоптанной в снегу. Гуннар Хеде следовал за ней. Было в его
облике нечто покорное, наводившее на мысль о преданном псе, увязавшемся за
своим хозяином.
Ингрид выглядела усталой. Глаза у нее потухли, кожа приобрела сероватый
оттенок.
Она шла и думала о том, был ли уходящий день доволен собой. Уж не от
радости ли зажег он этот огненно-красный закат на западе?
Про себя она могла сказать, что ни сегодня, ни в какой-либо другой день
не могла бы она зажечь столь ликующее пламя. За целый месяц, минувший с того
дня, как она узнала Гуннара Хеде, она не добилась ровно ничего. А сегодня ее
и вовсе обуял страх. Ей показалось, что любовь ее в опасности. Она стала
забывать студента, потому что все время думала только о несчастном больном.
Любовь ее утратила легкость, красоту, игру. Остались лишь тяготы и суровая
действительность.
Она шла, чувствуя, как ее все больше охватывает отчаяние. Она
чувствовала, что не знает, что делать, что ей в конце концов придется
отступиться. О Боже, вот она идет следом за нею, такой крепкий и здоровый на
первый взгляд, и вместе с тем - безнадежно, неизлечимо больной!
Они подошли к озеру, и Ингрид надела коньки. Она хотела, чтобы он
покатался вместе с нею и привязала к его ногам коньки. Но он упал сразу же,
едва ступив на лед. Он выбрался на берег и сел на камень, а она ушла от
него.
Напротив камня, где сидел Хеде, находился небольшой островок, поросший
оголенными березами и осинами, а позади него все еще пламенело красное
вечернее небо. И на фоне красного зарева так живописно выделялись редкие,
легкие кроны деревьев, что невозможно было не залюбоваться этим зрелищем.
Бывает так, что какое-нибудь место обычно узнаешь по одной определенной
детали, потому что даже если нам это место очень хорошо знакомо, мы не можем
знать, как оно выглядит со всех точек обзора. Имение Мункхюттан обычно
узнавали по этому вот маленькому островку. Даже если не видеть усадьбу в
течение многих лет, все равно ее можно было узнать, увидев этот островок, на
котором черноствольные деревья тянулись легкими кронами к закату.
Хеде сидел неподвижно и смотрел на островок, на безлистные тонкие
ветви, на сизый лед озера, простиравшийся во все стороны.
Этот вид был ему прекрасно знаком. Во всем имении не нашлось бы места,
которое он знал бы лучше. Потому что, как уже было сказано, этот островок
всегда привлекал к себе внимание. Хеде сидел, глядя на остров и как бы не
замечая его, как это случается, когда видишь что-то давно привычное. Долго
сидел он так, глядя перед собой. Ничто не нарушало его покоя - ни человек,
ни ветер, ничто постороннее. Ингрид он уже не видел, она ушла по льду далеко