"Сельма Лагерлеф. Предание о старом поместье" - читать интересную книгу автора

Поразительнее всего было то, что не он, далекарлиец, извлекал эти
прекрасные звуки, а его скрипка сама по себе наигрывала эти простенькие,
запоминавшиеся ей мелодии. Они возникали, стоило ему лишь провести смычком
по струнам. Может, для кого другого это и не было бы так важно, но для него,
не помнившего ни единой мелодии, это был поистине бесценный дар - обладать
скрипкой, которая играет сама по себе.
Играя, он сиял и улыбался, как человек, слушающий щебетание и лепет
ребенка. Скрипка все говорила и говорила, а он только слушал. И все-таки до
чего удивительно - стоит ему провести смычком по струнам, как сразу же
возникают эти красивые звуки. И всему причиной была скрипка, она знала, как
это делается, а далекарлиец лишь сидел и слушал.
Мелодии вырастали из скрипки, как трава из земли. Как это происходит -
никому не ведомо. Господь так сотворил.
Далекарлиец намеревался весь день просидеть тут, и пусть бы вырастали
из скрипки эти чудесные звуки, похожие на белые и яркие цветы. Он мог бы
наиграть целый луг этих цветов, целую долину и даже целую степь.
Но та, что лежала в гробу, мнимоумершая, очевидно, услышала звуки
скрипки, и на нее они оказали странное воздействие. Мелодия навеяла на нее
сон, и то, что она увидела во сне, привело ее в такое волнение, что сердце у
нее забилось, кровь побежала по жилам, и она пришла в себя.
И следует заметить, что в тот самый миг, как она очнулась, все, что она
пережила, будучи мнимоумершей, все ее мысли, и даже этот ее последний сон -
все это исчезло и было забыто. Она даже не сознавала, что находится в гробу,
и думала, что лежит дома в своей постели, больная. Она лишь подивилась тому,
что все еще не умерла. Перед тем как она заснула, душа ее рвалась вон из
тела, и она быстро приближалась к смерти. Кончина давно должна была
наступить. Она уже простилась с приемными родителями, братьями и сестрами,
прислугой. Старший пастор пришел к ним в дом и дал ей последнее причастие,
потому что его помощнику, ее приемному отцу, сделать это было бы слишком
тяжело. Прошло уже много дней с тех пор, как она отвратила свои мысли от
всего земного. Странно, что она до сих пор жива.
Удивляло ее и то, что в комнате, где она лежит, было так темно. Во
время ее болезни все ночи здесь горела свеча. К тому же те, кто за ней
ходил, недосмотрели, одеяло сползло с нее, и она закоченела, как ледышка.
Она чуть приподнялась, чтобы натянуть на себя одеяло. При этом она
ударилась лбом о крышку гроба и, слабо вскрикнув от боли, упала назад.
Удар был довольно сильный, и она снова впала в беспамятство. Она лежала
неподвижно, как прежде, и казалось, жизнь опять ее покинула. Далекарлиец,
услышав стук и возглас, сразу же отложил в сторону скрипку и стал
прислушиваться. Но больше ничего не было слышно, ровно ничего.
Он стал следить за гробом так же настороженно, как тогда, когда
появился на кладбище. Он сидел, кивая головой, как бы в подтверждение своим
мыслям. А думал он о том, что никому в этом мире нельзя доверять.
Уж казалось бы, какого превосходного молчаливого товарища он тут нашел,
но вот теперь и он обманул его ожидания.
Он сидел, пристально уставившись на гроб, точно хотел посмотреть, что
там внутри. Наконец, убедившись, что гроб больше не издает ни звука, он
снова взялся за скрипку. Но теперь скрипка не хотела играть. Он осторожно
протирал ее, ласково гладил, но мелодии больше не вырастали из нее. Он до
того огорчился, что готов был заплакать. Он намеревался весь день просидеть