"Сельма Лагерлеф. Новеллы из цикла Невидимые узы" - читать интересную книгу автора

хватка цепкой, зрение и слух становились вдвое острей против обычного. Он
понимал, что нашептывает ему листва, о чем предостерегает камень.
Взобравшись на край обрыва, он оборачивался к своим преследователям и
глумился над ними, бросая в лицо насмешливый стих. Когда над ухом
просвистело брошенное копье, он мгновенно схватил его и послал сверху в
своих врагов. Продираясь сквозь хлещущие ветки, он слышал на бегу, как душа
у него поет, в ней звучала хвалебная песнь во славу его отваги.
Среди леса тянулся длинный скалистый хребет, и одиноко над краем
пропасти, почти касаясь облаков, росла высокая сосна. Рыжий ствол ее был
голым, а на ветвистой макушке качалось ястребиное гнездо. И вот в то время,
как на склоне горы его искали преследователи, беглец, обуянный приливом
отваги, залез на вершину дерева. Усевшись на ветке, он стал душить птенцов,
хотя внизу приближалась облава. Оба ястреба, самец и самка, яростно нападали
на него, порываясь отомстить разбойнику. Они летали вокруг его головы,
метили клювом в глаза, били крыльями по лицу, острыми когтями до крови
разодрали его продубленную кожу. Он, хохоча, отбивался. Встав во весь рост
над гнездом, он размахивал острым ножом и, увлекшись игрой, совсем забыл о
преследователях и смертельной опасности. Когда наконец у него выдалась
передышка, чтобы о них вспомнить, облава уже удалилась. Никому не пришло на
ум искать дичь на голой вершине. Никто не задрал голову, чтобы увидеть, как
под самыми облаками он с бесстрашием лунатика забавляется мальчишескими
шалостями.
Поняв, что спасен, храбрец задрожал. Трясущимися руками он уцепился за
ветку и, посмотрев вниз, только сейчас оценил высоту, на которую забрался;
тут у него закружилась голова. Он даже застонал от боязни и кое-как, все
время боясь сорваться, боясь разъяренных птиц, боясь, что его увидят, -
словом, боясь всего на свете, сполз по стволу на землю. Спустившись, он лег
на живот, чтобы не быть замеченным, и ползком потащился по склону, пока его
не спрятал подлесок. Так он забился в гущу молодого ельника и, вконец
обессиленный, растянулся на моховой подстилке. Сейчас с ним шутя мог бы в
одиночку справиться любой человек.

Рыбака звали Турд. Ему еще не было шестнадцати лет, но он был храбр и
силен. Он уже год жил в лесу.
Крестьянина звали Берг, а по прозвищу Великан. Во всем уезде не было
человека сильнее и выше его ростом, к тому же он был хорош лицом и строен.
Он был широк в плечах и узок в поясе. У него были тонкие пальцы, точно он
никогда не занимался грубой крестьянской работой. Волосы у него были
темно-русые, лицо белое. Жизнь в лесу придала ему еще больше грозной
внушительности. Взгляд сделался острее, брови гуще, а когда он хмурился,
мускулы на лбу вздувались двумя косыми буграми, разбегающимися от
переносицы. Крутизна лба стала еще заметнее, чем прежде. Тверже стала
упрямая складка рта, лицо осунулось, и на висках образовались глубокие
впадины, под кожей мощно обрисовались челюстные кости. Он заметно похудел,
зато мускулы его отвердели и налились железной силой. В волосах все сильнее
пробивалась седина.
Юный Турд не мог наглядеться на своего товарища. Ни в ком не встречал
он еще такой мощи и красоты. В его восприятии Берг представал богатырем выше
леса стоячего, грозным, как морской прибой. Он подчинился ему, как слуга
своему хозяину, и благоговел, как перед высшим существом. Само собой между