"Сельма Лагерлеф. Сага о Йёсте Берлинге" - читать интересную книгу автора

Стоило натрудить до онемения руку, водившую смычком скрипки!
О, женщины минувших лет, вы владели ключом к вратам рая!
В залах поместья Экебю собрались прелестнейшие из сонма прелестных.
Здесь - юная графиня Дона, брызжущая весельем и жаждущая игр и танцев - под
стать ее двадцати годам. Здесь красавицы дочери судьи из Мункеруда и веселые
барышни из Берги. Здесь - Анна Шернхёк, в тысячу раз прекрасней прежнего в
своей нежной меланхолии, охватившей ее с той самой ночи, когда за ней
гнались волки. Здесь и многие-многие другие, еще не забытые красавицы; но их
тоже скоро забудут. Здесь и прекрасная Марианна Синклер.
Прославленная, блиставшая при королевском дворе, украшавшая своим
присутствием графские замки, королева красоты, она объездила всю страну и
принимала повсюду изъявления восторга. Зажигавшая везде, где только
появлялась, искру любви, она почтила своим присутствием праздник кавалеров в
Экебю.
Ярко сияла в те времена честь и слава Вермланда, немало было там и
величавых имен. Да, множеством имен могли гордиться веселые дети прекрасного
края, но, называя достойнейших из достойных, никогда не упускали они случая
назвать имя Марианны Синклер.
Сказочной молвой о ее победах полнилась вся страна.
Рассказывали о графских коронах, готовых увенчать ее голову, о
миллионах, брошенных к ее ногам, о мечах воителей и лавровых венках поэтов,
блеск которых привлекал ее.
Она была не только красива, но также блистательно умна, талантлива и
образованна. Самые выдающиеся мужи того времени считали удовольствием беседу
с ней. Сама она сочинительницей не была, но многие из идей, которые она
вложила в души своих друзей-поэтов, оживали потом в их песнях.
В Вермланде, в этом медвежьем углу, она пребывала редко. Жизнь ее
составляли постоянные путешествия. Ее отец, богач Мельхиор Синклер, сидел
вместе с женой дома в своем поместье в Бьёрне, позволяя Марианне гостить у
ее знатных друзей в больших городах или в богатых усадьбах. Ему доставляло
своего рода удовольствие рассказывать о всех тех деньгах, которыми она
сорила. И старые ее родители жили счастливо в лучах славы блистательной
Марианны.
Жизнь, полная наслаждений и поклонения, была ее стихией. Воздух вокруг
нее был напоен любовью, любовь была ее светом, ее путеводной звездой, любовь
была ее хлебом насущным.
Сама она влюблялась часто, да, очень часто, но никогда охватывавшее ее
пламя страсти не было столь длительным, чтобы с его помощью выковать цепи,
соединяющие навсегда.
- Я жду его, могучего героя, - говорила она. - До сих пор никто ради
меня не брал штурмом неприступные валы и не переплывал рвы. Ручным и кротким
являлся он ко мне, без страсти во взоре и безрассудства в сердце. Я жду его,
сильного, могущественного, того, кто поведет меня за собой вопреки моей
воле. Я хочу познать в сердце моем столь сильную любовь, чтобы мне самой
трепетать пред ним. До сих пор я знавала лишь такую любовь, над которой
смеется мой разум.
Ее присутствие придавало огня беседе, крепости - вину. Ее пылкая душа
вселяла жизнь в смычки скрипок, а парящий полет танца был всего сладостней и
пламенней на тех половицах, которых касалась ее узенькая ножка. Она блистала
в живых картинах, она была добрым гением комедий, ее прекрасные уста...