"Пер Лагерквист. Требовательный гость" - читать интересную книгу автора

схватить их тон, я бы не прочь усвоить такой же тон. И, с напускной
беспечностью помахивая тростью, я делаю попытку выложить ему все этак
полунебрежно:
- Да знаете, я вот тут подумал...
Но, продолжая, я вдруг чувствую, как весь мой страх вновь прорывается
наружу, я слышу, как дрожит от волнения мой голос, словно у человека,
взывающего о помощи в тяжкой беде.
- Скажите мне... скажите... _для чего мы живем?_
Он не смеется надо мною, он не находит ничего смешного в моем поведении
или, во всяком случае, не показывает этого. Он долго стоит, серьезно
обдумывая ответ. Потом говорит:
- Будьте так любезны, обратитесь в дирекцию. Это вверх по лестнице и
налево. Пожалуйста!
И он исчезает, наскоро притронувшись рукою к фуражке.
Я сиротливо стою, одинокий, подавленный. Он прав. Именно в дирекцию мне
следовало обратиться. Это же очевидно. Какой-то несчастный простой
служитель вовсе не обязан этого знать. И нелепо задавать такой вопрос
человеку в форменной фуражке, подневольному, загнанному бедняге, которому
и думать-то некогда.
Если бы мне решиться зайти в дирекцию! Если бы только решиться. Но я с
робостью взираю на небольшую дверь с медной табличкой и матовым стеклом
наверху всякий раз, как оказываюсь вблизи нее, и я нервозно проскальзываю
мимо. Ведь я еще не уплатил за свое пребывание здесь. Я жду присылки
денег. А они не приходят. У меня нет никакого состояния, но я все жду и
жду денег из определенного места, сам не знаю из какого, а их все нет! Тем
временем долг мой растет и растет.
Я не решаюсь туда войти. Нет, ни за что на свете не решиться мне туда
войти. О боже, это ужасно, я не имею права здесь находиться, даже здесь,
даже в этой преисподней!
Я тихо крадусь к себе в комнату. Я перебираюсь через кучу пыльных
изразцов, я бросаюсь к себе на кровать, прутья которой врезаются мне в
спину. И предаюсь раздумьям - до тех пор, пока не засыпаю, забывшись в
изнеможении.
Так я лежу, больной, одинокий. За годом год. Я уже не в состоянии
подняться. Время с бешеной скоростью мчится вперед! Вокруг идет шумная
возня, я слышу, как что-то рушится, строится. Я думаю и думаю. Для чего
это все, для чего? Для чего же, для чего? Я пришел сюда с твердым
намерением понять, какой смысл заложен в этом всем, понять, для чего нужен
я сам. Я думаю и думаю. Вокруг стучат и гремят, рушат, строят. Я _смысла_
ищу! _Смысла_ ищу! Боже мой, если только я когда-нибудь узнаю, какой во
всем этом смысл, так уж я тоже примусь за дело. Я _смысла_ ищу!
Год за годом. За годом год. Я старею, я уже дряхлый старик с седыми
всклокоченными волосами, руки у меня морщинистые, челюсти у меня трясутся.
Вокруг заколачивают и прибивают, орут и вопят. Дьявольщина, да разве не
ясно: чтобы мыслить четко и глубоко, чтобы действительно до чего-то
додуматься, человеку требуется хоть немного тишины и покоя! Разве не ясно:
чтобы обозреть всю картину в целом, требуется, чтобы не было такого
анафемского беспорядка! Дьявол их забери!
Я старею, старею. Я умру, ведь я же умру!
И тут мое отчаяние становится безграничным, неистовым. Я в горячке