"Мерседес Лэки. Роза огня " - читать интересную книгу автора

на что-то еще: письмо Ясона Камерона. Почти против воли она вынула письмо
из конверта и стала его перечитывать.
Однако теперь, читая внимательно, а не просто пробегая написанное,
Роза совсем иначе представила себе автора письма. Раньше, в ресторане, ее
поразило странно точное совпадение требований нанимателя с ее
академическими интересами. Теперь же ее внимание привлек абзац, где
говорилось о детях, в особенности о девочке.
"Жертва предрассудков, лишающих представительниц ее пола
возможностей, предоставляемых мужчинам".
Человек, написавший такие слова, не может быть грубым тираном! И
наверняка он не станет возражать против продолжения ее собственного
образования - даже если придется выбрать область, далекую от ее
первоначальных интересов...
Возможно, с ней даже не станут обращаться как со служанкой. Письмо,
должно быть, вышло из-под пера человека, ценящего знания, и он с уважением
отнесется к интересующейся наукой женщине.
Не следует ли хотя бы удостовериться, что он именно такой, как можно
заключить из его письма?
В конце концов, флакон с лауданумом никуда не денется; покончить с
собой можно в любое время и совсем не обязательно здесь. Можно сначала
совершить путешествие на Западное побережье, посмотреть на необозримые
просторы. Она ведь никогда не видела ни бизонов, ни ковбоев, ни
краснокожих индейцев. Она никогда не видела ни гор, ни океана. Всю свою
короткую жизнь она прожила в Чикаго. Так разве не лучше ли, прежде чем
совершить последний шаг, увидеть больше, чем один-единственный город?
И еще... Если уж покончить с жизнью, то не в таком убогом окружении.
"Древние римляне созывали друзей, окружали себя самыми изысканными
произведениями искусства, устраивали пир с выступлениями поэтов и
музыкантов и только потом, среди всего этого великолепия, выпивали роковую
чашу. Да, следует хорошенько обдумать обстоятельства своей кончины. К тому
же, если я покончу с собой здесь, это огорчит тех милых девушек, которые
живут в пансионе. Это может даже бросить тень на бедную миссис Абернети, а
ведь она не сделала мне ничего дурного. Нет. Было бы невежливо и
совершенно не поэтично выпить лауданум здесь".
Однако если подождать, пока она доберется до Западного побережья...
"Я могла бы побывать в Опере, когда там будет петь Карузо",
Вот это будет обстановка, достойная древних римлян, и к тому же
весьма поэтическая!
"Если экономить, можно скопить денег на изящное платье и на отдельную
ложу. Даже если мне будут платить меньше, чем обещано в письме, можно
отложить нужную сумму".
Да! Так и следует поступить. И выпить лауданум в первом антракте -
уплыть в смерть под великолепную музыку... А потом ее найдут со вкусом
одетой, с прощальным письмом, лежащим рядом...
Может быть, ее призрак даже станет посещать театр... Это принесет ему
только пользу: ведь любой хороший театр должен иметь своего призрака.
Не в убогом, а в великолепном окружении уйдет она из жизни; тогда её
смерть нельзя будет не заметить, нельзя будет отделаться несколькими
строчками на последней странице газеты.
"Что ж, похоже, я решаю остаться в живых. По крайней мере пока".