"Мерседес Лэки. Роза огня " - читать интересную книгу автора

общем разговоре, но усталость и напряжение взяли свое, и вскоре Роза
отправилась в постель.
Она перестала искать очки; в конце концов, расплывчатые тени мебели и
светлые пятна окон предпочтительнее, чем унылая реальность этой печальной
тесной клетушки. Роза закрыла глаза и лежала неподвижно, прислушиваясь к
разбудившим ее звукам. Этажом ниже кто-то - вероятно, миссис Абернети, -
готовил завтрак; судя по запаху, это были овсянка и кофе - еда дешевая, но
сытная. В крошечных комнатках по обе стороны коридора начали просыпаться
соседки. Скудный свет, проникавший в окно, говорил о том, что рассвело
совсем недавно, - но ведь здесь жили работающие девушки, день которых
начинался с восходом и заканчивался после заката; так было все дни недели,
кроме воскресенья.
Только теперь вся тяжесть ситуации, в которой она оказалась, стала
окончательно ясна. Не пройдет и недели, как она станет одной из них. Роза
до сих пор не осознавала, какую привилегированную жизнь вела даже в
условиях жесткой экономии последних лет. Она всегда была "совой" и
предпочитала заниматься по ночам, когда ничто не отвлекает внимания; на
лекции она ходила обычно во второй половине дня, позволяя себе с утра
понежиться в постели. Теперь же придется подстроиться под чужой
распорядок, нравится ей это или нет.
Все переменилось, прежняя жизнь закончилась и похоронена вместе с ее
отцом.
Впереди простирался путь, на котором не было ничего, что она любила,
- ни радостей узнавания нового, ни трепета научных открытий, ни
интеллектуального общения с коллегами-учеными. Она станет служанкой в
чьем-то доме, наемной работницей, зависящей от воли и каприза хозяев.
Очень может быть, что у нее никогда больше не будет доступа к
университетской библиотеке. Ее жизнь, в которой так многое было связано с
книгами, теперь будет определяться местом "ниже солонки" "По
средневековому обычаю, за общим столом "выше солонки" сидели господа,
"ниже солонки" - слуги.".
Профессор Каткарт настаивал, чтобы она тщательно обдумала предложение
Камерона, однако ее возможности были еще более ограниченными, нежели он
полагал. Фактически у нее было лишь два варианта: поступить на службу к
Ясону Камерону (или найти другую сходную работу) и сделаться прислугой в
доме богатого и, возможно, капризного хозяина - или учительствовать в
школе.
Последнее осуществить труднее. Едва ли ей удастся найти место
школьной учительницы в Чикаго: здесь слишком много желающих и слишком мало
рабочих мест. Значит, придется искать сельскую школу, возможно, даже на
необжитом Западе или отсталом Юге, где она станет чужой.
В любом случае - в частном ли услужении, или работая в школе - она
будет зависима; как школьная учительница она должна будет во всех случаях
жизни оставаться респектабельной, посещать церковь, говорить положенные
слова, чтобы не дать оснований для упреков. Ни в качестве учительницы, ни
в качестве воспитательницы в богатом доме не сможет она даже намекнуть на
то, что читала Овидия без купюр, не посмеет высказать оригинальную мысль,
не осмелится противоречить мужчинам. Дни, когда она была свободна в
мыслях, поступках и словах, уже позади.
Роза не плакала с тех пор, как вернулась с похорон; ее глаза