"Вилис Лацис. К новому берегу" - читать интересную книгу автора

из кармана кошелек.
- Свинья свиньей... - сердилась она. - Ты его весь день ждешь, думаешь,
что все выяснит, а он нажрался, что боров. Теперь до утра будет дрыхнуть,
как мертвец.
Айвар чувствовал, что хозяйка его ненавидит, и поэтому боялся
попадаться ей на глаза. С утра он забивался в угол за шкаф, молча, как
мышонок, просиживал там целыми часами и выходил лишь тогда, когда
сердобольная Судмалиене звала к столу. Разливая крупяную похлебку, сваренную
на снятом молоке, она никогда не забывала маленького сироту и делила ее всем
поровну.
- Ах ты, бедный цыпленочек, - приговаривала она, гладя заскорузлой
рукой голову ребенка. - Тяжело тебе будет жить теперь. Не дай бог, чтобы
моим детям выпала такая доля. Ешь, мальчик, ешь, тебе нужно много сил.
Судмалиене стирала штанишки и рубашку Айвара, а по вечерам, постелив
ему постельку, сидела рядом, пока он не засыпал. Айвар ждал отца с утра до
вечера, но никому о своих надеждах ничего не говорил. Но шли дни, а отец так
и не приходил. На сердце у Айвара становилось все грустнее, иногда его
охватывала такая тоска, что он, забившись в укромный уголок, тихо плакал.
Стояла поздняя осень. Дорогу затопила непролазная грязь, а дождь все
лил и лил под завывание холодного ветра. В такую пору нечего было и думать о
прогулке: Айвар целыми днями сидел в избе вместе с детьми батрака. Когда до
его слуха доносился скрип колес проезжающей повозки, Айвар бросался к окну и
взволнованно глядел, не приехал ли отец.
Как-то утром в людскую вошли двое мужчин; один был хозяин Кукажей,
другой - член волостного суда. Они осмотрели оставшиеся после Ольги вещи и
составили акт.
- Пока пусть все остается на месте, - сказал член суда. - Только
смотрите, чтобы ничего не пропало, а то вам придется отвечать перед судом,
потому что это имущество сироты. На аукционе каждый сможет приобрести то,
что ему понравится.
Дня через два, рано утром, в людскую вошел хозяин и велел одеть Айвара
потеплее, а жене Судмала сказал, чтобы она вещи мальчика связала в узел и
снесла на телегу.
Когда все было сделано, Кукажа вывел Айвара во двор.
Моросил дождь, и дул сильный ветер. Посадив Айвара на телегу, хозяин
уселся рядом, закрыл колени кожаным фартуком, и лошадь тронулась. Дети
Судмала. взобравшись на подоконник, смотрели, как увозят Айвара, и на
прощание махали ему рукой. Но он так растерялся, что забыл ответить друзьям.
Айвар боялся хозяина, поэтому не осмелился спросить, куда они едут.
Через некоторое время телега остановилась у большого двухэтажного
каменного дома. Во дворе уже стояло много повозок. К головам лошадей были
подвязаны торбы с овсом или мешки с сеном; привязанные к коновязи, животные
дрожали от холода. Поставив свою лошадь и накинув на нее попону, Кукажа
сказал Айвару:
- А теперь слезай. Дальше не поедем.
Он помог мальчику слезть с телеги, взял его за руку и повел в дом. В
большой комнате, где толпилось много людей, их встретил тот же член
волостного суда, который два дня тому назад описывал вещи покойной Ольги
Лидум. Поздоровавшись с хозяином Кукажей, он увел Айвара в другой конец
комнаты и посадил на скамью рядом с четырьмя другими детьми. Самому старшему