"Димфна Кьюсак. Солнце - это еще не все" - читать интересную книгу автора

проводит "с этими иностранцами", она возражала:
- Да ведь они такие же австралийцы, как и я. А во многих отношениях
даже больше меня. Об истории Австралии и об аборигенах они знают куда
больше, чем мы.
Одной этой фразы было бы достаточно, чтобы укрепить опасения бабушки,
что знакомство ее внучки с подобными людьми ни к чему хорошему не приведет.
Так и вышло: когда Элис, уже после того, как все случилось, смущенно
заговорила с Лиз о критическом переломе тринадцатого года ее жизни, та
нетерпеливо отмахнулась от объяснений тетки и сказала:
- Я знаю. Я об этом читала.
Более того - на обеспокоенный вопрос тетки последовал такой ответ:
- Спасибо, не надо. Я взяла у Лайши, когда в субботу вдруг началось.
Для следующего месяца я куплю сама.
Если бы требовались еще какие-нибудь доказательства, чтобы убедить ее
бабушку в губительном влиянии семьи Манделей, то одного этого оказалось бы
более чем достаточно: тринадцатилетняя девчонка, совсем посторонняя,
присваивает себе привилегию, которая, по мнению миссис Белфорд, принадлежала
только матерям, а в их отсутствие - бабушкам и теткам, пусть даже они и не
умели ею воспользоваться.
Решительный отказ Лиз продолжать среднее образование в школе Св.
Этельбурги расстроил их всех. Экономика миссис Бенсон предсказала, что такая
непокорность убьет ее бабушку. Ничего подобного, конечно, не случилось.
Наоборот, упрямство Лиз придало старой даме новые силы, и ее последние годы
были озарены почти открытой враждебностью к внучке, в которой она начала
распознавать собственную силу воли.
Когда Элис (вынужденная в пику матери принять сторону Лиз) заметила,
что девочка пошла в Мартина, старуха изрекла тоном, как ей казалось, не
допускающим возражений:
- Мужчины - другое дело.
На что Лиз ответила вопросом:
- Почему?
К этому времени она разработала собственные методы.
- Если вы попробуете меня заставить, - заявила она, - я спрячусь на
каком-нибудь пароходе и найду себе работу.
Как раз тогда во всех газетах писали об одной тринадцатилетней
новозеландской девочке, которая проделала именно это, и семья не могла
счесть угрозу Лиз невыполнимой и ни с чем не сообразной.
- Чего же ты хочешь? - неуверенно спросил Мартин, когда его мать
воззвала к нему, как к отцу, а потому верховному вершителю судеб своей
дочери.
- Я хочу учиться вместе с Лайшей в ее школе, - ответила она прямо,
рассчитывая, что чудовищность такого требования обеспечит ей приемлемый
компромисс.
Так и произошло. В конце концов они согласились отдать ее в один из
больших частных бэрфилдских колледжей, отличавшийся неприятным пристрастием
к экзаменам. Она была принята и начала новый период жизни в качестве "Лиз".
Каждое утро она уходила в колледж, встречала за углом Лайшу, шла с ней
вместе часть дороги, и дружба, с которой безмолвно смирились, поскольку
иного выхода все равно не было, продолжалась по-прежнему.
Теперь, когда они учились на одном факультете, эта дружба стала еще