"Димфна Кьюсак. Жаркое лето в Берлине" - читать интересную книгу автора

боялся за свою Брунгильду. Я знал, что в Мюнхене не будет жизни ни ей, ни
мне.
Один мой друг, у которого умерла жена, предложил нам комнаты в Западном
Берлине. Жена его была вместе с Брунгильдой в Равенсбруке. "В Берлине -
говорил он, - лучше, чем в Западной Германии". На Берлин устремлены взоры
всего мира, и там боятся, что вы - наши союзники - узнаете правду. Но и тут
было не лучше, хотя мне и дали ничтожную пенсию - триста марок ежемесячно.
Сравните жалкие триста марок с тремя тысячами, которые получают нацистские
генералы, военные преступники и убийцы тысяч людей, поселившиеся здесь и
наслаждавшиеся жизнью.
- Но, - возразила Джой, - можно же что-то предпринять. Обратиться хотя
бы в министерство по делам беженцев.
- О нет, нет! - вскричал старик. - Это самое худшее!
- Уверена, вам помогут там, - настаивала Джой. - Министерство
располагает средствами. Позвольте мне похлопотать за вас. Видите ли, брат
моего мужа занимает в министерстве видное положение, и я могу с ним
поговорить.
Профессор отпрянул, с ужасом глядя на Джой.
- Фон Альбрехт? - пролепетал он. - Я не понимаю.
- Фамилия моего мужа фон Мюллер. Он изменил ее на Миллер. У его отца
фабрика электрического оборудования в Берлине.
Как раз в это время Энн громогласно потребовала еще порцию мороженого,
и Джой не заметила, какое впечатление произвели на профессора ее слова.
- Вы обязательно должны посетить нас, - сказала она, оборачиваясь к
нему. - Стивен будет счастлив познакомиться с вами, и он сделает все, чтобы
помочь вам.
- Да, да, - опираясь на палку, старик с трудом поднялся со скамьи, и,
хотя его движения были затрудненными, все же видно было, что он чем-то
встревожен и спешит уйти. Он резко окликнул Петера, но что именно он сказал,
Джой не могла понять. Мальчик переводил взгляд со старика на Джой, и улыбка
сбежала с его лица.
- Мы должны уйти, - прерывающимся голосом сказал старик. - Я не думал,
что так поздно. Извините меня.
- Но, может быть, вы назначите день? - Джой взяла его за руку. -
Приходите с Петером, Энн будет рада поиграть с ним. В нашем доме нет детей,
кроме нее.
- Хорошо, хорошо, - профессор резко высвободил свою руку. Сказал что-то
мальчику, тот чинно поклонился, и они удалились, ни разу не обернувшись,
чтобы на прощание помахать рукой.
"Удивительно, что с ним случилось?" - спрашивала себя Джой, задетая его
внезапным уходом. Но тут же сердце ее смягчилось. Со спины он казался таким
стареньким: согбенные плечи, старческая походка. И она вспомнила его таким,
каким он был, когда дирижировал студенческим оркестром: высокий,
представительный, во фраке с развевающимися фалдами, он казался воплощением
самой жизни, и вы невольно попадали под влияние магических движений его рук.
Ей стало грустно. Он стар и, видимо, неудачлив. Может быть, это была не
просто старость; может быть, от перенесенных страданий он немного помешался.
Его история казалась ей невероятной. Она решила спросить домашних, не слышал
ли кто-нибудь о нем.
Досадно, он даже не дал ей своего адреса.