"Димфна Кьюсак. Жаркое лето в Берлине" - читать интересную книгу автора

Стивен не принадлежит ей безраздельно.
Выпив кофе, она сказала:
- Простите, мне нужно подняться наверх. Энн сегодня встала очень рано.
А я хотела бы разобрать багаж.
Она увела негодующую Энн, Ганс последовал за ними, и они втроем
поднялись по лестнице. Наверху в коридоре Ганс остановился.
- Если вам понадобится моя помощь, располагайте мной, - сказал он,
глядя на Джой и улыбаясь своей немолодой улыбкой. - Иностранке тут не так-то
легко!
- Благодарю вас, Ганс. К счастью, Стивен тут не иностранец.
Он стоял, в замешательстве глядя на нее, словно хотел сказать нечто
важное.
- О, конечно! Я совсем забыл. Я был еще мальчишкой, когда он... уехал.
И, церемонно поклонившись, он повернулся и пошел обратно по коридору.
Открыв дверь своей комнаты, Джой с удивлением увидела, что чемоданы,
которые внес шофер, горничная уже распаковала, и вещи разложены по местам.
Манера такого обслуживания, неслышно проникающего в самое сокровенное,
заставила Джой почувствовать себя вдвойне чужестранкой.

Под вечер они сидели с матерью Стивена в ее гостиной, примыкавшей к
просторной спальне. Отдохнув, Джой ощущала теплоту новых семейных уз,
охватывающих ее.
Вошла Берта, она принесла извинение от отца и извинилась за себя.
- Простите нас, - сказала она. - Отец принимает сегодня важного
посетителя, американского бизнесмена. Я должна буду переводить.
Мать разливала чай. Шарлотта трогательно суетилась поодаль. Ганс
разносил чашки. Энн шествовала за ним с сахарницей в руках, а затем уселась
на кушетке возле него, и тут маска серьезности впервые спала с его лица.
- Он скорее мой младший сын, нежели внук, - с нежностью сказала мать,
коснувшись его рукава своей хрупкой рукой. - В конце войны ему было всего
лишь пять лет. У Берты было много работы, и воспитанием Ганса занималась я.
Ее глаза встретились с глазами Стивена. Мать и сын обменялись взглядом,
понятным только им одним. Но ни это обстоятельство, ни атмосфера прошлого
века, которой был пропитан весь этот чуждый ей быт, не мешали Джой
чувствовать себя желанной в их доме.
Наедине с ними мать становилась иной женщиной, совсем не похожей на ту,
которая так молчаливо и отчужденно сидела за обеденным столом и позже в
гостиной за чашкой кофе.
В их обществе, окруженная заботой и вниманием, она расцветала. Даже
голос ее звучал иначе, и слова лились с такой легкостью, словно она спешила
расспросить их о многом, а времени не было. Ей не терпелось дождаться
вечера, чтобы посмотреть кинофильмы, которые они привезли с собой. И Стивену
пришлось доставать проекционный аппарат и затемнять комнату.
Там, на стене, возникал их мир, отдаленный отсюда десятью тысячами
миль; комфортабельный современный дом с окнами, обращенными к морю,
катившему свои длинные волны с белыми гребешками к побережью Кронулла.
- Мне кажется, что я уже бывала там, - прошептала мать. - Синее небо,
золотой песок, эвкалиптовое дерево на лужайке, палящее солнце... И все так,
как вы описывали.
- А вот и Патриция! - Как только на экране появилась младшая сестренка,