"Григорий Квитка-Основьяненко. Маруся (Укр.)" - читать интересную книгу автора

- Не бiйсь нiчого, я тебе опроводжу.
- Не те, щоб я боялась, а те, що ягiдок не збирала: а я за ними
просилась у матерi. Що менi тут на свiтi робити? Розкажу матерi, що
заговорилась з тобою та й забула.
- Нi, Марусенько, потривай ще матерi об менi говорити.
- А чому ж?
- Ще, мо║ серденько, не урем'я. Треба пiдождати.
- А як се можна? Матерi i батьковi треба усе зараз розказати й нiколи
перед ними не брехати. Що ж я тепер скажу, що я не набрала суничок?
- Що хоч. Маню, те й скажи, тiльки не говори про мене: я сам, як прийде
пора, я сам скажу.
- Та грiх же брехати i перед ким-небудь, а не тiльки...
- Се не буде брехня, i ┐м треба усе розказати; тiльки як скажеш тепер,
а вони, мене не знавши, подумають, що я який-небудь ледащо, що тiльки
зводжу тебе з ума, тебе будуть лаяти, мене стануть цуратись i будуть нас
розлучати. Потерпи, моя рибонько, хоч через петрiвку; я так наведу, що
вони про мене будуть знати i чути що-небудь непогане; тодi пришлю людей,
тодi ┐м усе i розкажеш. То брехня i грiх, як зовсiм пота┐ти, а то ми
тiльки прежде якого часу ┐м нiчого не скажемо. Чи так, моя паняночко?
-спитав та й поцiлував ┐┐ щиро, вiд серця.
- Може, воно i так, - довго подумавши, Маруся сказала. - Я вже нiчого
не знаю, а усе робитиму, що менi скажеш. Тiльки вже, Василечку, мiй
козаченьку! як собi хочеш, а я вже бiльш до тебе не вийду нi сюди, нi на
вулицю, цi на базар, нiкуди.
- А се ж то чому? - спитавсь Василь злякавшись.
- Як собi хоч, а тiльки, по мо┐й думцi, се вже грiх, коли чого не можна
матерi сказати та те║ i робити нишком вiд не┐. Хоч розсердись зовсiм, не
тiльки так насупся, як тепер, тiльки вже я не прийду, i не дожидай мене, i
не шукай мене. Iнше дiло, якби я посватана була, тодi б i нiчого; а то
хто-небудь побачить, та про мене ще й слава пiде? Не хочу, не хочу! Нехай
бог боронить! Менi тепер i Олени страшно; вона щось дивилась на нас
пильненько, як вернулася з города, i усе щось собi пiд нiс бормотала.
Зараз же, прийшовши, пiду до не┐ i усе ┐й розкажу i попрошу, щоб до часу
нiкому не говорила. Прощай же, мiй соколику, мiй Василечку! Не сердься ж
бо на мене; адже ти кажеш, що скоро пришлеш старостiв? От ми ненадовго
розлуча║мось.
Скiльки не просив, як-то не молив ┐┐ Василь, щоб таки виходила сюди хоч
через день або через два, так нi за що на свiтi не захотiла i з тим пiшла
додому, не звелiвши йому йти за собою. Вiн пiшов, понуривши голову, горою
додому, а вона бором та й здумала, щоб не так-то перед матiр'ю у брехухах
зостатись, пiшла проти череди, знавши, що й Олена кожного вечора тож
виходить. От i хотiла ┐й усе про Василя розказати i просити, щоб мовчала.
Олена не вийшла проти череди, i дiвчата сказали, що сьогоднi ранком,
поки вона була на мiстi, при┐хали старости й жених аж з хуторiв; та не
подивились нi на закон i нi на що, бо чоловiк крiпко хороший, i рушники
ранком подавали, далi звiнчали i, узявши ┐┐, з батьком i матiр'ю по┐хали,
i там, на хуторах, аж верстов за двадцять, i весiлля будуть справляти.
Агу! нашiй Марусi трошки легше стало, що не буде свiдителя, як вона
подружила з Василем.
Прийшовши додому, тяжко ┐й було вiдбрехуватись перед матiр'ю, що не