"Эдуард Самойлович Кузнецов. Дневники (Во время первого пребывания в трудовом лагере в 1967) " - читать интересную книгу автора

враждебной себе, но карать лишь исходя из конкретно инкриминируемых актов, а
не в зависимости от того, как эти акты будут названы. Из книги "Нюрнбергский
процесс над нацистскими судьями", изданной "Юридической литературой" в 70
г., явствует, что работников гитлеровского судебного и законодательного
аппаратов судили в частности и за то, что они приговаривали к смерти людей,
пытавшихся бежать из 3-го райха. Вальтер Брем, бывший помощник главного
имперского прокурора при "народной судебной палате", признал, что они судили
людей, покушавшихся на побег, исходя из надуманных предположений о том, что
эти люди вступят за границей в воинские подразделения, враждебные райху. Это
было во время войны! Таких людей судили, основываясь на мнении, что они
будут вести себя враждебно райху, как только им к тому представится
возможность.
Военный трибунал признал, что расширительное толкование понятия
государственной измены, практиковавшееся в 3-м райхе, давало возможность
нацистским судьям выносить смертные приговоры за деяние, являвшееся мелким
правонарушением в глазах всего остального человечества; Военный Трибунал
признал такое расширительное толкование понятия государственной измены
военным преступлением и преступлением против человечества.
Не отрицая факта покушения на побег за границу, я категорически не
согласен с квалификацией его как измены родине, считая такую квалификацию
результатом противоправного, расширительного толкования понятия измены
родине.
Относительно ст. 93 ч. I УК РСФСР (о хищении государственной
собственности в особо крупных размерах). Ни у кого из нас не было намерения
присвоить самолет. Мы убеждены, что он был бы возвращен
государству-владельцу. Поэтому о хищении не может быть и речи. Тут можно
было бы говорить о попытке временного отчуждения государственной
собственности, а это нечто иное, нежели хищение. Если некто, поспешая на
комсомольское собрание, завладеет чужой автомашиной и, добравшись до нужного
ему пункта, оставит ее на площади, полагая, что она вскоре будет обнаружена
и возвращена владельцу, то это не образует состава хищения. Хотя до
недавнего времени за подобное преступление судили как за хищение, однако
затем появилась специальная статья (Уголовного кодекса) об ответственности
за угон машины. В нашем случае тоже можно говорить только об угоне самолета,
преступлении принципиально однородном с угоном автомашины, если взять за
критерий отношение субъекта преступления к объекту. Возможно возражение, что
пока еще нет статьи об угоне самолета, а вот когда она появится... А как
быть с пароходами, паровозами и малогабаритными космическими кораблями? Да,
такой статьи пока нет. Но это не значит, что можно применять статью по
аналогии, что не так давно запрещено советским законодательством. В
частности признано, что имевшая место практика осуждения угонщиков автомашин
как похитителей порочна. В нашем случае ситуация аналогична. Да, статьи об
угоне самолета нет. А это значит, что обретает жизнь известный принцип
древнеримского уложения: "Нет закона, нет и преступления". Я требую, чтобы
нас судили за содеянное - покушение на угон самолета, - но не за хищение, о
котором мы и не помышляли.
Для иллюстрации моего подхода к данному вопросу я осмелюсь навязать
суду такую дилетантски сочиненную притчу, разумеется памятуя, что она не
может исчерпать всех аспектов рассматриваемой здесь ситуации - однако некую
суть можно посредством ее выявить.