"Сергей Кузнецов. Кошкин дедушка (Пьеса-монолог)" - читать интересную книгу автора

а потом у нее все тоненькое такое стало. Немощное такое. Она и
раньше-то физически ничего не делала, а тут уж совсем. Лежала,
обессилела. Это же очень быстро происходит. А сначала,
по-моему, простудилась. Ну и понравилось ей быть больной. А
лекарств все время полно было. Вникать в болезни ее практически
невозможно было. Постоянно эти болезни, лекарства. У Анатолия
Сергеевича, у того тоже был вид болезненный, но он не как она -
не жаловался.
Снова слышны пьяные голоса подростков и бренчание гитары.
ВЕНИАМИН АЛЕКСАНДРОВИЧ. ( кричит ) Прекратите осквернять
память! Прекратите! ( Ходит по комнате. Бросает костыли и
валится на диван.) Не могу я, не могу я больше этого
выносить... Они считают меня никчемным человеком, а я ведь не
такой... Я жизнь прожил свою достойно... И вовсе я не
никчемный... Наоборот, кчемный! Я любил... Пусть не был любим,
но я любил... Эх, Елена Сергеевна, Елена Сергеевна... Тяжело-то
как быть все время одному... Ты в магазин ушла, а я здесь сижу,
как в камере точно тюремной. Иногда ты только часы мне
скрашивала своими редкими посещениями...Да с каждым разом все
реже и реже... Ну, конечно, старик я уже совсем... Что с меня
взять? Сдается мне, что она уже не верется... А я так долго
ждал! ( Встает.) Эх, жизнь моя жестянка! Что там дальше-то? Не
помню... Ну, в-общем, слегла она, а он начал еду ей носить в
постель. Она в туалет уже даже ходить перестала. И лежала так,
как я уже сказал, около года. Анатолию Сергеевичу этому уже
житья не стало. Все в доме уже знали, что у него жизнь пыткой
стала. Она совсем впала в маразм, а какой ослепительной была
женщиной когда-то. Она все, выключилась. Ну и среди престарелых
этих она сразу начала, говорят, концерты устраивать, простыни
рвать. Она там недолго пробыла - всего три недели. Диагноз нам
сообщили - "истощение", кажется. ( Кричит попугай. ВЕНИАМИН
АЛЕКСАНДРОВИЧ прислушивается.) Похороны полностью организовал
этот Дом престарелых. Даже гроб покупал. А я цветы привез.
Букет из десяти белых роз. И потом на памятник сделал
звездочку, красненькую такую. На заводе выточил и установил. Но
это уже после, на кладбище. Народу было совсем чуть-чуть. Эти
вот подруги, ну и несколько его друзей. Он и при жизни ее был
таким, а уж после смерти единственной радостью для него было
ходить на кладбище и разговаривать с нею. Совсем свихнулся с
горя, старичок! Кроме этого, стал я замечать странное. Идешь на
работу, и видишь где-нибудь рядом с домом труп кошки. И так
каждое утро. А однажды увидел его - с бечевкой стоял, кота
душил. Научился, значит. Кот вопит, а он над ним - как
ветеринар. Меня чуть не стошнило.Я глазам не поверил.
Оказалось, он. И сосед тоже страшно удивился, когда я сказал.
Жалко его было, а помочь никак. ( Снова раскладывает
фотографии.) Потом он уже предлагал: "Давайте оформим
опекунство!" Все равно я уже и так его опекал. Он говорил, все
равно вы ухаживаете, никаких обязательств лишних. Ну а когда
уже ногу сломал, отвезли в Тринадцатую больницу, там же, где и