"Николай Герасимович Кузнецов. Накануне (про войну)" - читать интересную книгу автора

В годы первой мировой войны в Архангельск стало поступать много грузов.
Пришлось строить причалы и аванпорт "Экономия" в двадцати верстах от города,
у выхода в Белое море, - там можно было обойтись зимой без ледоколов. В тех
местах приходилось бывать и мне. Так в отрочестве я все ближе подходил к
морю. Меня даже взяли однажды на промысел рыбаки - впередсмотрящим на шхуне.
Я выстоял на носу шхуны в шторм, не укачался, и старый рыбак похвалил: "Да
ты, брат, и не укачиваешься! Будешь добрым моряком".
А тут пришла одна революция, другая: я слышал споры (то громкие, то
полушепотом) инженеров и подрядчиков в управлении. Одни были за большевиков,
другие против. Споры эти не раз вспоминались мне, когда много позже я
смотрел пьесу Бориса Лавренева "Разлом". "Декорации" были другие, а
содержание - то же. Меня же в те годы интересовала только форма происходящих
событий, в суть их я тогда не вникал. Я старался уходить на улицу, бродил по
набережной Северной Двины или уезжал вместе с друзьями в Соломбалу, где
можно было оказаться свидетелем необычных событий. А их в те годы
происходило много: то рвались бочки с бензином на складах почти в центре
города, то взорвался груженный боеприпасами огромный транспорт "Семен
Челюскин", а потом несколько дней взлетали на воздух военные склады в
аванпорту "Экономия". Гул далеких взрывов доносился до города, было много
жертв. А однажды из Мурманска дошел слух о высадке там десанта интервентов.
Так оно и оказалось. Чрезвычайная комиссия приказала экстренно начать
разгрузку порта и вывоз боеприпасов и военного снаряжения вверх по Северной
Двине в Котлас для отправки оттуда на другие фронты. Вывезти все в Котлас
удалось, несмотря на саботаж и сопротивление эсеров и меньшевиков, но вскоре
и Котлас оказался под ударом.
Каждое лето я уезжал в деревню помогать матери и брату в поле. Осенью
возвращался. В июне 1918 года я, как обычно, уехал домой в Медведки, а в
июле в Архангельске высадились англичане, французы и американцы. Они быстро
создали свою военную флотилию и устремились к Котласу. Это тогда в
телеграмме Михаилу Сергеевичу Кедрову, участнику трех революций, члену
Всероссийского бюро большевистских военных организаций, Ленин приказывал:
"Послать туда немедленно летчиков и организовать защиту Котласа во что бы то
ни стало".
Герой гражданской войны рабочий Павлин Виноградов организовал
Северо-Двинскую флотилию. Она вместе с Красной Армией остановила вооруженные
суда и войска интервентов, не допустила их в Котлас, сохранила склады оружия
и боеприпасов.
Я знал, что в Архангельске оккупанты, что идет кровавая война за
Советскую власть, большевиков арестовывают и заключают в плавучие тюрьмы. В
окрестностях Котласа осенью и зимой собирали жителей деревень для рытья
окопов. Живя в Медведках, от всего этого я был далек. Работал на мельнице.
Осенью 1919 года я снова попал в Котлас. На этот раз мать отвела меня к
своему брату Дмитрию Ивановичу Пьянкову, осмотрщику вагонов на железной
дороге. Пьянков обещал пристроить меня в депо, сказал "Жди" и уехал с
составом товарняка в рейс. А я, проводив мать в деревню, - тут же к реке, к
пароходам. Там встретил военного моряка, только не в бушлате, а в черной
скрипучей коже с головы до ног. Все ему о себе рассказал, получил адрес
нужного начальника, не зная, что им и был он сам. От него я услышал добрый
совет: идти добровольцем на флотилию. Одно только меня смутило. Начальник
сказал: "Возьми справку о годе рождения, тебе, видно, лет семнадцать". А мне