"Николай Герасимович Кузнецов. Курсом к победе (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Добро,- согласился я.
В вечерней сводке, уже доложенной лично адмиралом Исаковым, отмечалось
значительное продвижение противника на Либаву. К этому он и старался больше
всего привлечь мое внимание. В остальном все шло по плану. Полным ходом
ставились минные заграждения, проводилась мобилизация, и пока нам ничего не
оставалось, как ожидать полного развертывания флотов и готовить их для
проведения первых боевых операций. Такие операции были предусмотрены еще в
мирное время. Однако осуществление их и все дальнейшие наши действия
зависели от положения дел на сухопутных фронтах в целом. Мы впервые на деле
почувствовали подчиненную роль Военно-Морского Флота общим стратегическим
планам Генерального штаба.
Главный морской штаб получил последние данные о боевых действиях с
флотов. Севастополь уточнил, что сброшены не бомбы, а мины, которыми
гитлеровцы рассчитывали закрыть фарватер и от которых в итоге пострадали
женщины и дети. Мины были новые - электромагнитные. Немного позднее
поступили сведения из Измаила, где находился штаб Дунайской военной
флотилии. Там война началась бешеным шквалом огня с румынского берега Дуная.
Корабли находились в \27\ готовности и сразу ответили не менее сильным
огнем. Потерь они не имели. К вечеру мы узнали, что немцы несколько раз
бомбили Либаву. Налеты отражались зенитным огнем и истребительной авиацией.
На Севере авиация противника с норвежских аэродромов атаковала корабли,
аэродромы и другие военные объекты в Кольском заливе.
Мне позвонил адмирал А. Г. Головко:
- Разрешите бомбить авиацию противника на его аэродромах?
- Разрешаю бомбить аэродромы на норвежской территории,- последовал
ответ.
Прямых военных действий со стороны Финляндии еще не велось. Мы
понимали, что назвать ее нейтральной страной трудно, симпатии ее
правительства были явно на стороне немецких фашистов. Однако открывать
военные действия против финнов мы не могли и не хотели.
К исходу 22 июня поступили новые сведения о том, что немцы рвутся к
Либаве. Нападать на базу с моря противник не решался, а с суши, как я
надеялся, он получит отпор от сухопутных частей Прибалтийского военного
округа, чьей задачей было оборонять город и базу.
Было важно, что противник в первый день войны не потопил ни одного
нашего корабля.
Правда, в дальнейшем мне предстояло увидеть воочию и свои упущения,
убедиться, что во многом противник все же упредил нас. Раньше всего это
обнаружилось на Балтийском море. К началу войны немцы успели поставить
минные заграждения у наших берегов. Их подводные лодки заранее заняли
позиции на вероятных путях передвижения наших кораблей.
Очевидно, к началу войны нам следовало не только привести флоты в
высокую готовность, но и осуществить хотя бы частичную мобилизацию и
развертывание боевых сил. Захватчика останавливает и отрезвляет не
пассивность другой стороны, а ее решимость и готовность к отпору.
Перед нападением немцев штаб Балтийского флота имел сведения о
"подозрительных силуэтах" в море. Мы ограничились тем, что докладывали о
них. А что означали эти силуэты, мы узнали в первые дни войны. Крейсер
"Максим Горький" подорвался на заранее поставленных немцами минах. Только
отличная выучка и \28\ самоотверженность личного состава и умелые действия