"Лев Кузьмин. Олешин гвоздь" - читать интересную книгу автора

плотник бережно поглаживает крепкой ладонью свое больное колено, как
закидывает кудрявую голову и пускает вверх, подальше от Олеши, табачный дым,
и даже то, как после каждой затяжки он морщится и сухо покашливает.
Наконец Арсентий докурил, встал и опять шагнул к роднику. Только на
этот раз он вынес из прохладных зарослей не кружку с водой, а солдатский
мешок.
- Развязывай, - сказал он Олеше. Тот потянул завязку, и туго набитый
мешок сам раскрылся.
На самом верху там заманчиво горбатилась непочатая буханка, сочно
зеленели луковые перья, а под этой вкуснотой лежало что-то еще.
Дальше Арсентий принялся опрастывать мешок сам. Из мешка появилось
объемистое, величиной с добрый таз, эмалированное блюдо, потом берестяной
тяжелый бурак, соль и вареная картошка.
- Чистить умеешь?
- Умею, умею! - сказал Олеша, схватил картофелину и принялся чистить.
Арсентий покрошил ножом-складнем в блюдо картошку, лук, щедро посолил
все это и залил из бурака желтым шипучим квасом. Затем он вдруг сунул пальцы
в рот и так свистнул, что у Олеши заложило в ушах, а кот Милейший проснулся,
подпрыгнул и кинулся под бревна.
Стук топоров на плотине разом умолк. Арсентий кинул на траву пустой
мешок, разложил на нем хлеб и поставил блюдо с квасом.
Олеша оглянуться не успел, как вокруг собралась целая толпа мужиков.
Вблизи он их всех узнал. Это были те самые мужики, за которыми он следил по
утрам через дырку в калитке, но они-то Олешу, конечно, как тот шофер, не
узнали.
Один, седоватый, бровастый, с цыганской бородищей во всю грудь, еще
издали закричал:
- Ого! У Арсентия помощник. Ты где его мобилизовал, Арсентий?
- В кустах нашел, - смеясь, ответил за Арсентия молодой парень с
конопатым озорным лицом, в распоясанной и расстегнутой гимнастерке. - В
кустах нашел! Долго ли ему? Он у нас полковая разведка.
Двое других, один - худой, длинный и очень сутулый, другой - маленький,
коренастенький, с застенчивой белозубой улыбкой, ничего не сказали, только
засмеялись.
А конопатый сдернул через голову темную от пота гимнастерку. На его
молочно-белой спине, под самой лопаткой, мелькнул розовый, сморщенный и
глубоко впалый шрам. Мелькая этим шрамом, он запрыгал на одной ноге, стал
стягивать сапоги, а стянув, кинулся к омуту, плюхнулся в глубокую воду всей
пластью, заколотил, зашлепал руками, ногами, заорал:
- Бла-адать! Ух, бла-адать! Всю жи-изнь мечтал!
Старшие мужики в омут не полезли. Они, подставляя по очереди ладони
ковшиком под струйку родника, умылись, утерлись подолами своих солдатских
рубах и расселись вокруг мешка-скатерти. Конопатый был уже тут как тут. Он
пристроился прямо голышом, только и натянул на себя что брюки. А на мокрой
груди у него розовел такой же шрам, только чуть поменьше. Олеша хотел
спросить, отчего это, но конопатый парень был так шумен и весел, что Олеша
подумал: ответит он обязательно что-нибудь насмешливое.
Арсентий глянул на стоящий вдали грузовики спросил всех:
- Чижов почему не идет? Особое приглашение надо?
- Он свой драндулет чинит. У него искра в колесо убежала. Пока не