"Лев Кузьмин. Любовь Николаевна" - читать интересную книгу автора

превратился в басовитого жука, и вот из-за поворота выскочил и сам трескучий
мотоцикл, а на нем Иван Романыч.
Бригадир тормознул у калитки и соскочил на траву. Лаковый козырек его
фуражки сегодня сверкал. Даже старенький комбинезон на бригадире был свеж, а
на боку у него висела полевая армейская сумка, и от всего этого Иван Романыч
казался нынче очень строгим, очень похожим на командира.
Любаша как глянула на него, так сразу подумала, что весь ее вчерашний
уговор с бабушкой может пойти прахом, бригадир еще все может отменить, и
заполошно крикнула:
- Ой, бабушка! Ой, скорее! Иван Романыч приехал.
- Иду-у... Слышу, слышу, - донеслось из избы, и бабушка там торопливо
затопотала, но вышла она не вмиг.
В избе сначала что-то погремело, в избе сначала что-то постучало -
похоже, платяной шкаф, похоже, ящики комода - и вот хлопнула дверь, и вот в
сенях заскрипели ступени, и бабушка наконец-то появилась на крыльце.
А вернее сказать, бабушка не появилась! Вернее сказать, бабушка выплыла
из темных сеней этаким светлым-пресветлым корабликом - такой праздничный у
нее был вид.
С ног до головы бабушка нарядилась во все новое. На ней была длинная
сатиновая юбка, белая кофта мелким горошком, передник в светлую, голубую
клетку; а на правой руке, чуть отставив локоток, бабушка бережно и важно
несла корзину, увязанную сверху другим фартуком.
- Ух, ты-ы! Прямо хоть на бал! - воскликнул Иван Романыч и распахнул
перед бабушкой калитку: - Прошу! Карета подана.
И хотя он сказал это шутливо, бабушка так вся и зарделась от
удовольствия и медленно поплыла от крыльца к распахнутой калитке.
А Любаша забеспокоилась. А Любаша всполошилась еще больше: "Этак она и
про меня забудет!" И потянула бабушку за рукав:
- Скажи Ивану Романычу скорее, скажи...
- Не суетись, - ответила строгим голосом бабушка и остановилась у
мотоцикла, принялась ощупывать в коляске крохотное сиденьице. Ощупала, с
большим сомнением покачала головой:
- Ну и карета у тебя, Иван. Зыбочка на одном колесе. Поди, вытряхнешь
где-нибудь на колдобине?
Иван Романыч поставил бабушкину корзину в коляску, засмеялся:
- Не вытряхну. Да и колес не одно, а, ясно-понятно, целых три. Небось
хватит...
- Нам-то хватит, да куда помощницу посадишь? - ловко перевела разговор
бабушка, и Любаша так вся и замерла.
"Сейчас бригадир скажет: какую помощницу? Что за помощницу? Эту вот,
что ли? А ну, беги, чижик, домой! Беги, беги, не задерживайся!"
А Иван Романыч и в самом деле сказал:
- Какую помощницу? Что за помощницу? Эту вот, что ли? А ну, покажи,
руки у тебя крепкие?
- Что? - удивленно уставилась Любаша на бригадира.
- Я спрашиваю, руки у тебя крепкие?
- Крепкие, крепкие! Очень крепкие.
И Любаша вскинула руки, стиснула их в кулачки:
- Вот какие крепкие!
- Ну, тогда ясно-понятно. Тогда садись позади меня и держись.