"Кузьмин А. Г. Предисловие. Откуда есть пошла Русская земля. Века VI-X. Кн. 2." - читать интересную книгу автора

<Германской империи бисмарковской нации>, где <поддерживается равновесие
между капиталистами и рабочими, противостоящими друг другу, и они
подвергаются одинаковому надувательству в интересах оскудевшего прусского
захолустного юнкерства> (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 172). Это
тоже одна из форм <взаимного приспособления>.
Примерно в этом же направлении Ленин резко критиковал некоторых
теоретиков и публицистов социал-демократов, сводивших марксизм к
вульгарному социологизму. <Классовый характер царской монархии, - писал он
в 1911 году, - нисколько не устраняет громадной независимости и
самостоятельности царской власти и <бюрократии>, от Николая II до любого
урядника>. <Забвение громадной самостоятельности и независимости
<бюрократии>, - но Ленину, - есть главная, коренная и роковая ошибка> М.
Ольминского, напрямую связывавшего чиновничий аппарат с верхушкой
буржуазии (Ленин В. И. Соч., т. 21, с. 32, 58).
<Внешнее> государство возникает с зарождением частной собственности и
делением общества на классы. Это в самой общей форме. Пути же к этому вели
разные. Разными были и результаты.
Энгельс рассмотрел три формы происхождения государства у разных
народов Европы. В Афинах оно <возникает непосредственно и преимущественно
из классовых противоположностей, развивающихся внутри самого родового
общества. В Риме родовое общество превращается в замкнутую аристократию,
окруженную многочисленным, стоящим вне этого общества, бесправным, но
несущим обязанности плебсом; победа плебса взрывает старый родовой строй,
и на его развалинах воздвигает государство, в котором скоро совершенно
растворяются и родовая аристократия, и плебс. Наконец, у германских
победителей Римской империи государство возникает как непосредственный
результат завоевания обширных чужих территорий, для господства над
которыми родовой строй не дает никаких средств> (Маркс К. и Энгельс Ф.
Соч., т. 21, с. 169).
Речь идет, разумеется, только о главных формах. Скажем, в тех же
Афинах классовые противоположности играли <преимущественную> роль, но были
и иные, как внутренние, так и внешние причины, которые не сводятся к
<классовым>. <Римский> путь - обособление отдельных <аристократических>
родов, возвышения их над другими - также найдет много аналогий. Примерно
такой была организация многих варварских государств в Европе, в том числе
и тех, что возникли в результате завоевания <обширных территорий>.
Историческая роль отдельных государств существенно различна. В целом
возникновение классов рассматривается как неизбежный и прогрессивный
процесс, поскольку при этом углубляется общественное разделение труда.
<Только рабство, - говорит Энгельс, - сделало возможным в более крупном
масштабе разделение труда между земледелием и промышленностью и таким
путем создало условия для расцвета культуры древнего мира - для греческой
культуры. Без рабства не было бы греческого государства, греческого
искусства и греческой науки; без рабства не было бы и Римской империи. А
без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и
современной Европы (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 185).
Разумеется, прогресс связан не с рабством, а именно с разделением
труда. И конечно, борьба рабов за свою свободу, борьба племен против
порабощения является вневременным правом угнетенных. Государство выполняет
прогрессивную роль, закрепляя разделение труда на значительной территории.