"Анатолий Кузин "Малый срок" (Воспоминания в форме эссе со свободным сюжетом)" - читать интересную книгу автора

отслужил рулевым-сигнальщиком и теперь с запозданием продолжал учебу.
Подумав, я больше не возвращался к мысли об армии.
Первый мой начальник, главный конструктор Д. Г. Кравченко произвел на
меня хорошее впечатление сдержанностью, доброжелательностью и
тактичностью. Завод, кроме литейки, состоял из деревянных цехов и только
строящийся сборочный был кирпичный и высокий. Не успел я толком
ознакомиться с производством, как направили на уборку урожая в
Кулундинскую степь.
Только законченная строительством железнодорожная ветка была спешно
сдана. Мы ехали в товарных вагонах. Сидя в дверных проемах и от
возбуждения болтая ногами (они болтались вдоль всего состава) мы рисковали
вывалиться от постоянных толчков неровного пути. Песни, анекдоты, выпивки,
остановки, драки - разное было в дороге. Добрались до пункта назначения и
наша группа от БЗМП была направлена в колхоз Михайловского района.
Привезли нас на "бригаду" в десяти километрах от центральной усадьбы, где
мы и проработали до холодов. По выходным дням полагалась баня в деревне и
ночевка в избах. "Бригада" - это деревянное строение со сплошными нарами
внутри и столовая в виде навеса возле стерни. Иногда к нам приезжала
кинопередвижка. Помню, одна из поварих не запоминала лиц актеров и поэтому
не понимала смысла отдельных эпизодов и фильма в целом. Восторг у нее
вызывали только любовные сцены. Тут она хлопала себя по ляжкам и кричала:
"Ятит твою мать - цалуются!".
Местные жители и колхоз были для меня, привыкшего к масштабам
Рязанской области, в диковинку. Меньше сотни колхозников, а земли три
тысячи гектаров. Табун лошадей в триста голов, огромные бахчи, леса из
прекрасных сосен. Жили все равно бедно. Этот год был исключением. Урожай
большой и с больших площадей (это было начало целины), платит колхоз и МТС
: зерном и деньгами. На зерно - любые дефицитные товары. Местные жители,
не привыкшие к таким заработкам, в первую очередь накупили мотоциклов и
трещали ими по всем дорогам, хотя других насущных забот было немало. Люди
здесь широтой были подстать просторам своей земли.
Позже стали прибывать помощники с других мест. Со своими комбайнами
и тракторами. Прибыл и украинец, как с картины о запорожцах, полный
достоинства с длинными висячими усами. Говорил, что уже заработал 120
тысяч. Закончил косовицу на Украине, погрузился на эшелон, по дороге сняли
в Курской области, там закончили уборку и теперь уже здесь, вновь на
работе. Работал он неистово, косил сцепом - сразу двумя комбайнами. Если
опаздывала машина за зерном, а бункеры полны, он останавливал сцеп, давал
сигнал сирены в воздух, предупреждал, что ссыпал оба бункера не землю и
продолжал косить. Платили с гектара. Было видно, что весь урожай не
вывезти и не сохранить.
Кормили нас хорошо, но денег не давали. Поэтому перед моим днем
рожденья я договорился с бригадиром, и вечером с солдатами, загрузил на
току машину с прицепом повыше, и отправился на элеватор. По пути подъехали
к дому обходчика и пошли на переговоры. Быстро заполняли мешки и таскали
их в сарай. Пшеницы в кузовах заметно поубавилось. Обходчик отряхнул руки,
достал из кармана пачку денег и передал ее мне. Я сунул ее в карман
гимнастерки, где она и пролежала до дня рожденья. В тот день , после бани
и ночевки в деревне, мы всей группой направились к корчмарю-киргизу на
краю деревни. Он с радостью принял толпу человек в двадцать и стал