"Анатолий Кузин "Малый срок" (Воспоминания в форме эссе со свободным сюжетом)" - читать интересную книгу автора

получать на руки после вычета: подоходного и бездетного налогов,
комсомольских и профсоюзных взносов, платы за общежитие? Получалось
негусто.
Напротив, теперь уже моего завода БЗМП, тоже проходная и ворота
крупного завода "Трансмаш". У их проходной торговая палатка. Продавщица
вытащила из нее столик с весами на тротуар и торгует. Рядом с ней пирамида
козьих голов, напоминающая известную картину Верещагина "Апофеоз войны".
Очередь выстроилась человек в двадцать. Продавщица ловко хватает головы и
бросает на весы. Как я выяснил позже "война" в самом деле была.
Первый секретарь крайкома КПСС Беляев заявил о полном самообеспечении
Алтайского края и даже вывоза продуктов в другие районы. Выиграл войну он
сам и вскоре резко шагнул вверх, а вот козы - пострадали.
Общежитие размещалось в двухэтажном деревянном бараке рядом с
заводом. В комнате на втором этаже, куда меня поселили, уже проживало 27
человек. Койки стояли вплотную одна к другой , и, чтобы залезть на свою,
надо было перебираться через заднюю спинку. Комендант все перетасовал, и
мне досталось место рядом с узеньким проходом, так что я мог ложиться на
кровать сбоку. Тумбочек никаких, и все продукты, вещи, обувь засовывались
под кровать. Койки стояли вдоль двух стен, а посередине - длинный дощатый
стол и с двух сторон скамейки. В торце комнаты - низкая широкая печь с
конфорками из набора чугунных колец. Как я увидел позже, эти кольца
успешно применялись в драках в качестве кастетов.
Вскоре меня вызвали в военкомат. Мне искренне хотелось служить, и я
хотел быть хорошим солдатом. Однако произошла осечка. В раннем детстве у
меня болело ухо, и фельдшер, делая промывание и продувание повредил мне
барабанную перепонку. Ухо перестало слышать.На комиссии меня забраковали,
и я разобиделся и расстроился: вон де какие доходяги годны, а я,
спортсмен, не годен. Выйдя из клуба, где проходила комиссия, я направился
прямо в столовую на Ленинском проспекте. Попросил у буфетчицы стакан водки
и конфетку. Залпом выпил водку, закусил конфеткой и, помявшись, попросил
повторить. Она удивленно посмотрела на меня, но заказ выполнила. Я
повторил и, выбежав из столовой, прыгнул в автобус, идущий в сторону
военкомата. Подходя к военкомату по деревянному настилу, почувствовал
покачивание. Когда зашел, то твердо спросил, как пройти к военкому. Мне
показали. Зайдя в кабинет, я плюхнулся на стул и высказал свои обиды.
Полковник-военком "проникся" моим состоянием, тут же позвонил в комиссию
этой противной красотке брюнетке в красном - отоларингологу - передал мои
огорчения, попросил посмотреть еще раз, после чего прибавил, смеясь:
"Направим его в артиллерию, зачем там тонкий слух!". Когда я стал неуклюже
записывать телефон, по которому завтра должен был позвонить, он быстро
достал карточку, записал на ней телефон и пожелал мне удачи.
Очнулся я в общежитии на своей кровати. Рядом сидела соседка из
женской комнаты с кружкой воды и зачем-то говорила мне, что я винигрет ел
и еще что-то. Оказывается деревянный настил в обратном направлении от
военкомата я сам пройти уже не мог. На счастье она оказалась поблизости.
Тут я дернулся за записной книжкой. Нашел карточку и спокойно заснул.
Утром позвонил брату в Москву и рассказал о своей беде. К моему удивлению
он обрадовался и, поздравив меня, сказал, что я могу быть спокоен,
поскольку он и за меня тоже отслужил. После пятого класса он поддался на
агитацию и уехал учиться в школу юнг на два года, после которой пять лет