"Анатолий Кузин "Малый срок" (Воспоминания в форме эссе со свободным сюжетом)" - читать интересную книгу автора

художников и в полстены - реклама итальянского фильма, с прикованной к
кровати цепью строптивой дочкой-красоткой героя фильма. Купили мы приемник
с проигрывателем, и пластинки тоже стали накапливаться. В основном
Чайковский, Рахманинов, скрипичные концерты Ракова, диски Вана Клиберна.
А вот одежда у нас была плоховата. Арнольд ходил в отцовском польто
из английского драпа с разрезом сзади, который доходил почти до лопаток, и
в полуботинках, которые без голош не годились. Подметки были отдельно от
верха. Однажды утром мы не могли решить, кому бежать в магазин. Кто-то
предложил всем вскочить и у кого самые драные трусы - тому и бежать.
Драные были у всех, но победил журналист, так как у его трусов перемычки
посередине вообще не было и они представляли собой юбочку.
На работе мы горели желанием изобретать и внедрять новое и
передовое. Трудности были с медными сплавами, и подшипники для прессов
делали биметаллическими с целью экономии бронзы. Мы придумали автомат по
производству подшипников и решили написать об этом в Комитет по
изобретениям. Просили найти нуждавшихся в таких автоматах и обещали
разработать чертежи. Арнольд как технолог, а мы - как конструкторы.
Конечно наивный поступок.
Через некоторое время получаем папку листов на тысячу. Оказалось это
дело одного изобретателя. Его многолетняя переписка с ведомствами и
министерствами, с самим комитетом, а также заключения и сотни справок по
его изобретению. Правительство отказалось от строительства шести
стекольных заводов благодаря его изобретению, а он не получил за него ни
копейки, а лиха хватил изрядно. Последняя бумага направляла все дело на
очередное заключение, но оно попало к нам. Мы гадали - ошибка ли это
отправителя, или нам в назидание для охлаждения горячих голов. Изучив
дело, и подивившись всемогуществу бюрократии, мы отослали его автору.
Вот тут- то и вышла книга В.Дудинцева "Не хлебом единым". Ее
героев-изобретателей не только мурыжат в разных инстанциях , но и
"поощряют" тюрьмой. По совпадению они тоже работали над биметаллами. В ней
мы увидели полное подтверждение нашего отношения к существующим порядкам,
а ее герое - образец гражданского поведения. Книга после "Нового мира"
была широко тиражирована и имела успех. Однако читатели комментировали ее
с опаской и были правы. Вскоре после разгрома "антипартийной группы",
книга была изъята из всех библиотек. Мы же оставались при своих
убеждениях, обсуждали ее и пропагандировали.
" Венгерские события" тоже будоражили умы и высвечивали позиции
собеседников очень ясно. Мы же четко высказывали недоверие к
противоречивой информации и требовали полной ясности, как и в деле с
"антипартийной группой".
В то время был плакат, где изображался велеречивый гражданин с
собеседником за столом, а шпион с большим ухом за соседним. Надпись на
плакате гласила: "Болтун - находка для шпиона!". Мы со своими
высказываниями оказались находкой для КГБ. Недаром антисоветская агитация
в просторечии называлась болтовней и осужденные по статье 58-10 отбывали
срок "за болтовню".
К маю 1956 года мы, видимо, уже попали под подозрение как
неблагонадежные. Под праздник приехал Б.С. и мы были под большой "мухой".
Утром в комнате было не убрано, как после всякой пьянки. Арнольд к
празднику выпускал стенгазету и для заголовка вырезал буквы из ватмана.