"Олег Куваев. Печальные странствия Льва Бебенина" - читать интересную книгу автора

неслась на ровной дороге, пробивала дождевые заряды, туман и пятна скупого
солнца. Оркестранты и Элка Арбуз сидели в кузове под брезентом, выданным все
тем же Пхакадзе. В кабине шофера сидел администратор Химушев. Элка Арбуз
куталась в меховую куртку, специально для нее взятую шофером, и думала о
подружках, которые теперь зазнались, о завистниках и хамах и... черт ее
знает, о чем она еще думала.
Остальные чувствовали себя лучше, чем можно было ожидать. Вой дизеля на
подъемах, окрестные сопки и сам факт путешествия в кузове на многие сотни
километров рождали у оркестрантов некие мысли о бродячей судьбе артиста и
соответственно чувство самоуважения.
Лев Бебенин был молчалив, и в голове его крутилась мысль, которая
возникла во время концерта. Он смотрел тогда из-за спин коллег на зал, на
всех этих работяг, девчонок этих, на начальство и просто публику. Тогда ему
пришли слова, исполненные трагического смысла и значимости: "Мы по разные
стороны баррикад". Сейчас он был по разные стороны баррикад с коллегами,
хотя какие могут быть баррикады при виде и имени Лени Химушаева, масляного
жука?
"Мы по разные стороны баррикад", - с маниакальной навязчивостью
крутился магнитофон. Сон, бред, воображение вползали на бесконечную ленту
дороги.
В город они приехали в ранний утренний час. Город был пуст. Его посыпал
мелкий дождик. Асфальт блестел как отлакированный, и на асфальте стоял
милиционер в форме. При виде милиционера у Бебенина вдруг мучительно сжало
живот, и ему захотелось одно: закутаться в брезент и тайком уехать обратно
на прииск, ночью положить самородок в ту самую ямку, забыть про все. Но не
было уже ямки, ее срыл бульдозерный нож, и обратно невозможно поехать.
"Выкину!" - дико подумал Беба. Машина катилась по улице к гостинице, а
он все смотрел на милиционера и вытягивал шею.
"Выкинуть никогда не поздно", - сказал чуть слышно мерзкий, с хрипотцой
голос. Так ясно сказал, что Беба оглянулся.
- Это, Бебочка, город. Тут люди живут, - с неизвестным юмором сказал
Будзикевич.
Беба не ответил, не огрызнулся.
- Бебочка забалдел, - зевнул Будзикевич и добавил: - Пива охота. Тут
пиво дают?
При слове "пиво" Лева Бебенин очнулся. "Забудь! - приказал он самому
себе. - Забудь! Ничего не случилось".

8

А боялся он совершенно напрасно. Не было майора с седыми висками,
который курил третью пачку папирос и размышлял о его поимке. Не было
везучего молодого лейтенанта угрозыска, который делал бы ошибки, идя по
Бебиному следу, исправлял эти ошибки с помощью старших товарищей и приближал
бы неумолимый финал. Никто не видел, как контрабасист Бебенин поднял
самородок, никто даже не знал, что он шел через полигон, и следы его давно
были сметены в многотонные груды земли. Вся история в детективном ее аспекте
пока окончилась небольшой неприятностью для бульдозериста Николая Большого и
некой зацепкой в мыслях товарища Говорухина, зацепкой совсем несерьезной,
ибо кто мог поручиться, что вторая часть самородка не валяется в