"Олег Куваев. Печальные странствия Льва Бебенина" - читать интересную книгу автора

циклопических грудах "песков" и не ждет своего часа.
Кроме того, знания жизни и хитрости Бебенину как раз хватило на то,
чтобы ничем не вызвать подозрений и, о боже, не проболтаться по пьяному
делу, не спросить совета у того же пройдохи Лени Химушева.
У них оставались еще поездки по рыбацким поселкам на побережье. Идея
пришла в последнем из этих пропахших рыбой и сыростью рыбацких пристанищ.
Ночью па причале. Причал был пуст, и только невдалеке покачивался на волне
Тихого океана МРТ. Волна била о мокрый причал, сверху моросил дождик, и в
дождике этом елочными шарами расплывались округлые головы фонарей. На
клотике МРТ также горел огонь, качался во влажной морской тьме, и к Бебе
пришла мысль о странствиях. Потерять себя в номерах гостиниц, самолетных
креслах и полках плацкартных вагонов. Раздобыть некую командировочную липу,
уж тут Леня поможет, и если не выгорит вариант номер один, то
воспользоваться этой бумажкой, устремиться по городам и местностям, где его
не знает никто. Чем больше он думал об этом, тем больше ему это нравилось.
Первичный же вариант - зубные врачи-протезисты - ему нравился меньше, но
отказываться от него было бы несерьезно.
Утром он поговорил с Леней. Поговорил как мужчина с мужчиной. Химушев
почувствовал в контрабасисте деловую струну и помощь пообещал твердо. О
причинах и цели он спрашивать, конечно, не стал: не позволяла этика делового
человека. Он удовольствовался реальной мздой с гастрольного гонорара. И его
устраивало даже незнание сути. Всякое может быть, и соучастие, в юридическом
понимании термина, иногда ни к чему. Все это Химушев взвесил и остался собой
доволен. Он еще раз глянул на бледное, с длинными баками лицо контрабасиста.
На миг ему показалось, что в беспутном, насквозь знакомом облике
промелькнула какая-то уголовщинка.
"Осторожней, старик. На всякий случай. Знать ты ничего не должен", -
сказал Лене внутренний голос. Посему он широко улыбнулся и хлопнул Бебенина
по плечу мягкой нетрудовой ладонью.
- Понимаю, старик! Решил прошвырнуться туристом? Это ты умно решил с
бумажкой. Без бумажки билет не купишь, в гостиницу не попадешь.
Через три дня после знаменательного разговора труппа рассыпалась по
домам. Леня всегда точно выбирал время, когда надо исчезнуть.
В аэропорту Домодедово Беба простился с Химушевым, обещав позвонить
через недельку насчет... всяких дел. Неделя ему была необходима, чтобы
прийти в себя и проверить вариант врачей-протезистов. Матери дома не было,
на лето она всегда уезжала в деревню. Это было хорошо. Бебенин был намерен
вообще временно утерять имя, исчезнуть с горизонта людей. И для начала
поехал из Домодедова на автобусе, нарушив традицию: с гастролей возвращаться
домой только на отдельном, персональном такси.

9

Он жил на улице Федора Павлова, застроенной желтым бетоном периода
увлечения конструктивизмом. На этих домах имелись хорошие чердаки - раздолье
для кошек, которые в изобилии водились в этом обжитом районе. Именно там
Беба и решил спрятать самородок, разумеется не над своей квартирой. Вначале
он хотел поместить его дома за шкафом, но там стояли отцовские удочки,
которые он хранил по какой-то суеверной привычке, хотя никогда, с времен
голубого младенчества, ими не пользовался. К рыбалке его приучил отец, и это