"Олег Куваев. Телесная периферия" - читать интересную книгу автора

- Так точно.
- Ну-ну, - голос был вчерашний.
У офицера было изрезанное морщинами, загорелое нормальное лицо
пограничника, и Калиткин почувствовал доверие и облегчение.
- Как Иван Григорьевич-то? - спросил офицер.
- Не видел я его давно, - вздохнул Калиткин.
- Служили когда-то вместе, - офицер тоже вздохнул.
- Та я же с Иваном Григорьевичем!... - обрадовался Калиткин.
Из-за поворота выполз мощный тячаг.
- Что же вы, товарищ Калиткин, в пиджачке в горы? Там снег может
быть, - прокричал офицер сквозь рев тягача. - Несерьезно.
Он снял куртку и протянул Калиткину. Погоны оказались точно майорские,
и Калиткину стало совсем весело и легко оттого, что он угадал.
- Что вы, товарищ майор, обойдусь!
- В карманах бутерброды. Дорога дальняя, - сказал майор. "Ах, Иван
Григорьевич, товарищ полковник", - растроганно подумал Калиткин, точно Сякин
сам лично прислал ему куртку и положил в карман бутерброды.
...Тягач покрутился немного по сонным еще улицам городка и потом пополз
в гору. Так ему и предстояло ползти вверх всю дорогу.
"Итого", - сказал Калиткин. В данном случае это означало, что
пограничная зона размещалась в высокогорье на четырех тысячах метров.
Медицина же категорически запрещала Калиткину пребывание где-либо, кроме
умеренно-теплых равнинных краев.
...Все началось с того, что Сякин Иван Григорьевич, тогда еще
подполковник, послал въедливого старшину сверхсрочной службы Калиткина в
неурочный обход вдоль границы. Он посылал его так раз или два в месяц "с
целью критики и общих соображений". О придирчивости и въедливой пограничной
памяти Калиткина ходили легенды. Он так и не узнал, кто были те двое,
которые, видимо, знали расписание нарядов, но не знали расписания старшины
Калиткина. Они решили прорваться по нахалке, с оружием в руках, благо до
границы было несколько сот Метров. О награждении боевым орденом Калиткин
узнал в госпитале. Из госпиталя Калиткин вышел инвалидом второй группы.
Подполковник Сякин уже у себя на квартире, налив по рюмке барбарисовой
настойки, сказал:
- Ты, Калиткин, не считай себя штатским. Считай, что в рядах.
Не в пример Ивану Григорьевичу жена сразу Калиткина из рядов
вычеркнула. У них был свой домик, невдалеке от заставы, где Калиткин раньше
служил. Теперь жена считала, что домик и огород надо продать и ехать на
Украину, к родственникам. Калиткин, герой тайной войны, пристроится где-либо
в военкомате, она по торговле - и все пойдет хорошо. Но Калиткин отвечал:
"Обожди. Придет время - поедем".
За полгода госпиталей он пришел к выводу, что в нем теперь помещаются
два человека. Первый, центральный, - это и есть старшина сверхсрочной службы
Калиткин с сознанием правильности предназначения жизни. Второй же как бы
облекал снаружи главного Калиткина телесной оболочкой. В настоящее время эта
телесная периферия была неисправна. На пенсионном удостоверении стоял из-за
этого штамп "работать запрещено". Если вдуматься - чудовищного смысла слова.
Штатская жизнь началась плохо. Жена долбила о переезде. Соседи из-за
своих ставней ждали жадным глазом событий. В городе жили потомки староверов,
бежавших в свое время от Екатерины в поисках обетованной страны Беловодья.