"Олег Куваев. Телесная периферия" - читать интересную книгу автора

- Вне сомнения, - голова у Калиткин надменно дернулась.
Не снимая руки с телефона, лейтенант быстро решал задачу. Он жестом
спросил Калиткина: а не попадет ли ему по шее за вызов грозного полковника
Сякина? Калиткин жестом же успокоил: "Пошли!"
Лейтенант прошел к комнате связи ("подожди тут") и исчез за железной
дверью. Через минуту он выглянул и с изумлением пригласил Калиткина в
комнату.
- Калиткин? Ну как ты там, Калиткин? - донесся из тысячекилометрового
отдаления знакомый голос полковника Сякина.
- Разрешите обратиться, товарищ полковник? - прокричал Калиткин.
- Не кричи. Все слышу. Что у тебя, Калиткин?
- Прошу пропуск в пограничную зону. Задачи медицины, товарищ полковник.
- Тебе отдыхать надо, Калиткин. Ты отдыхаешь, что ли?
- Отдыхаю, участвуя в активном строительстве жизни. Ищу мумиё, эликсир
жизни. Командирован научным учреждением, товарищ полковник.
Полковник долго молчал.
- Потому что в рядах, - сиплым голосом добавил Калиткин.
Полковник снова молчал, и Калиткин даже представил мысленно всю широту
земли, отделяющую Среднюю Азию от московского кабинета полковника Сякина.
- Иди отдыхай, Калиткин. Примем решение. Отбой, - сказал полковник.
Обратно в гостиницу Калиткин шел точно по осевой линии улицы, прямой и
настолько отделенный от суеты, что два бабая (старики) на завалинке прервали
разговор и долго смотрели ему вслед из-под барашковых мохнатых папах.
Вечером его позвали к телефону. Уборщица подозрительно глянула на
кровать. Атлас, которым было положено покрывать постель, свернутый, лежал на
столе. Уборщица кинулась искать в атласе дырку от сигареты, а Калиткин
подумал: "Штатское разгильдяйство. Постельное белье должно быть на виду".
В вестибюле было пусто. Из окошка администратора торчала телефонная
трубка. Калиткин откашлялся и с штабной оттяжкой голоса произнес: "Калиткин
слушает".
- Машина в пограничную зону отходит в шесть ноль-ноль от моста. Будете
ехать?
- В шесть ноль-ноль буду в назначенном месте.
- Ну-ну, - совсем по-штатски сказал голос, и там положили трубку.
Ночью Калиткин лежал вытянувшись под одеялом, руки сложены на груди.
Ждал, когда повторится припадок. Если начиналось, то шло несколько ночей
подряд. Где-то по соседству шумела свадьба. С непостижимой страстью гремел
рубоб, и голос певца наполнял азиатскую темноту. Под гром рубоба Калиткин
стал думать о том, как позавидуют ему Кошурников, Гагель и хитрый бабай
Музафар. Он заснул, и не было ни погони, ни взрыва. В половине шестого
Калиткин поднялся, как бы вскинутый военной пружиной.
Утро было холодным. Только сейчас Калиткин сообразил, что, привыкнув к
жарким пескам, он не взял в горы теплой одежды. Всякая
непредусмотрительность, штатское разгильдяйство всегда очень его раздражали.
Но исправлять что-либо уже поздно...
Без двух шесть у моста никого не было. Река с ревом мчалась на север.
Тот берег реки уже был чужой, уже заграница. В шесть ноль-ноль Калиткин
увидел офицера в меховой куртке. Погон на куртке не имелось, по лицу - не
меньше майора...
- Калиткин? - спросил офицер.