"Олег Михайлович Куваев. Эй, Бако! (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

вышедшие подышать свежим воздухом. Один из пенсионеров рассказывал занятную
историю времен давней юности. Остальные - "во дает" - слушали.
Сверху же над приземленными мифами летел ангел в настоящей ангельской
форме, при хламидке и крыльях. Точнее, это был не ангел, а ангелица, и
прозрачная хламидка не скрывала, а только подчеркивала отчаянные формы
ангельской плоти.
Неведомый мастер - враг отвлеченности во всех ее проявлениях, гениально
земной человек создавал эти фрески. И тем создавал опиум для народа.
На бане, где работал Кекец, висел кусок бумаги с чернильной грузинской
вязью и русским текстом МЫТЬ НЕТ. Никто Рощапкина тем не менее не задержал.
Окон внутри бани не было, светили тусклые лампочки в каменных сводах, а
когла он толкнул очередную дверь, то увидел сводчатый купол с дырой. В дыру
падал солнечный свет и как раз попадал на стол. На столе стоял нормальный
русский самовар, а вокруг сидели голые жилистые банщики в клеенчатых
фартуках и пили чай. Оказалось, горкоммунхоз именно сегодня, не предупредив
даже банщиков, решил баню закрыть на ремонт и на приведение ее к уровню
современной жизни: заменить кованые крюки, на которые вешали одежду
поколения тифлисцев, пластмассовыми, убрать каменные лежаки, где возлегал с
присными Ираклий II, пробить широкие окна.
Вернулся один из банщиков, посланный на рынок за бутылью вина и острым
сыром сулугуни. После этого посылали еще раз. После третьего раза Кекец
сказал, что, раз баня закрыта, он с дорогим гостем немедленно сядет в машину
и поедет в родную деревню. Сам Кекец будет обрезать виноград, а Рощапкин
жить для своего удовольствия.
- Я на море собрался, - сказал Рощапкин.
- Будет море вина, - пообещал Кекец.
Рощапкин замусолил интеллигентское "неудобно-о", но банщики хором
сказали "ара" и послали еще за вином.
И к Рощапкину уже возвращалось понимание юмора жизни, напрочь
угробленное на Каролингов, - он согласился. Море рядом - успеет.
По этому случаю пришлось послать еще за вином. Жилистые голые мужики
начали петь песни. На сей раз пели нормальными голосами. Свирепый мужской
хор гремел где-то под банным куполом. Банщики пели древние песни сражений.
Может, так вот примерно и у этих полумифических Каролингов.
К концу последней бутылки стало ясно, что на машине Кекец никак не
поедет, разве что за руль сядет человек, не приходивший сегодня в баню.
Решили ехать на поезде, и по этому случаю...
Солнечный свет померк в дырке на куполе. Банщики переоделись и на двух
такси отправились к Кекецу, чтобы потом отправить его с Димкой на поезде.
Билетов в кассе не было. Но когда восемь усатых банщиков сунулись в
окошко и дружно спросили "ара?" - два билета нашлись. Они долго прощались на
перроне с клятвами скорой встречи, а когда поезд тронулся, шли рядом и
совали в окошко вагона бутылки, свертки и еще бутылки, точно Кекец и
Рощапкин уезжали на Колыму.
Попутчики в вагоне извлекли из-под скамеечки бочонки и сумки, и вскоре
Рощапкмн почувствовал, что понимает грузинский язык.
За окном шли виноградники и селения, выстроенные из дикого камня. На
горных склонах торчали развалины древних замков. Вперегонки с поездом
носились по проселкам поджарые, как гончие собаки, горные свиньи. Шагали
куда-то старики в башлыках.