"Олег Куваев. Дом для бродяг" - читать интересную книгу автора

Вернувшись, я обнаружил, что от штормовки остался один рукав и карман,
где в металлической коробке лежали мои документы и деньги.
Потом снова плыл по Реке. Вода была свинцовой, и ветер не давал плыть.
Оглянувшись, я увидел в двух-трех километрах скалу, с которой упал, и место,
где разжигал костер.
Смытые лиственницы теперь летели мимо меня, как торпеды. А снег все так
же шел под очень крутым углом навстречу. Есть две заповеди, когда маршрут не
получается: "Жми что есть сил" и "Остановись". Сейчас было место второй
заповеди: остановиться. Поставить палатку. Натаскать как можно больше дров.
Сварить сытный обед. Залезть в мешок и переждать.
Так я и сделал.
18

Я не очень удачно выбрал место стоянки. Лодку привязывать было не к
чему. Я решил вытащить ее как можно дальше от воды и почаще проверять. Но
лодка сильно разбухла, текла и поэтому сильно отяжелела. Я долго заносил то
нос, то корму. Потом размотал длинный шнур, протянул его по берегу и закопал
в гальку по всей длине. У воды я поставил несколько палочек в полуметре друг
от друга, чтобы проверять ее уровень. Лишаться лодки было никак нельзя,
потому что я был на острове. Найти же потерявшегося человека среди десятков
проток и тысячи островов на сотнях километров Реки почти невозможно, даже с
вертолета.
Потом я наносил дров. Натянул палатку так, что она звенела. Постелил
медвежью шкуру и заварил крепчайший и очень сладкий чай. Варить было нечего,
и я даже не шел искать зайцев. Есть объективный закон природы -- когда
исчезают продукты, автоматически исчезает и дичь. Надо просто переждать
момент не-везухи.
В истовой добродетели я вывесил кухлянки не к огню, где они могли
быстрее высохнуть, но где их сушить не положено, а на ветер. Над ними я
устроил навес из запасного куска брезента, приготовленного на парус в
низовьях. Затем, решив, что именно сейчас и есть крайний случай, я открыл
банку сгущенки -- неприкосновенный запас. Потом выпил крепчайший чай, залез
в мешок и подумал о том, что если я все-таки не схватил воспаление легких,
то жить можно в любую погоду.
Над головой скрипели чозении, и палатка все-таки протекала. Но тут уж
ничего нельзя было сделать, кроме вывода -- не брать в дальнейшем
непроверенные палатки и, кстати, в конце маршрута выкинуть синтетический
спальный мешок.
19

Через сутки небо прояснилось. Ледяной ветер все так же дул вдоль Реки,
но уже без дождя и снега. Пора было плыть.
Лодка подсохла на ветру, и тащить ее к воде было легче. Все-таки я
удивился, что так далеко ее отволок. Я поставил лодку на мели, загрузил
половину груза и перевел ее поглубже, чтобы не обдирать дно.
Река была мутной и текла очень быстро. Почти сплошным потоком неслись
по ней деревья, сухие вале-жины, сор, зеленые ветки -- Река собирала весь
оставшийся на отмелях с весеннего паводка хлам. И смывала новый с
разрушаемых берегов.
К полудню ветер усилился, стало совсем ясно, и вышло солнце. Я держался