"Олег Куваев. Дом для бродяг" - читать интересную книгу автора

хребтов к Реке пастухи.
Я пошарил глазами и увидел лабаз, приколоченный в высоте к трем
лиственницам. На лабазе стояли ящики, обтянутые брезентом, а сбоку была
прислонена сколоченная па живую нитку лестница.
16

Вода поднималась. Это можно было узнать без всяких фуштоков по речным
звукам. Склоненные в воду деревья, хлопанье которых бывает слышно за
километр, теперь стучали чаще и оживленнее.
Затопленные сухие кусты издавали пулеметный треск. На перекатах было
слышно, как о дно лодки постукивает галька, а на некоторых участках вокруг
поднимался шорох, как будто лодку тащили на хвое. Наверное, это лопались
пузырьки воздуха.
Река круглые сутки была наполнена звуком. В устье одной из речек я
слышал, как кто-то, птичка или зверек, громко жаловался: "А-а, у-ай, а-а,
у-ай!" Потом раздавался щенячий визг и снова: "А-а, у-ай!" Может быть, это
скулил медвежонок. Дважды я видел медведей на отмели. Они шли, мотая
головой, смешные большие звери, и, завидев лодку, убегали, как-то по-собачьи
подпрыгивая и вскидывая зад.
По ночам вокруг палатки шло перемещение, о котором я уже говорил.
Однажды треск был так громогласен, что я не выдержал и напихал в магазин
браунинга пулевых патронов. Треск на минуту затих, потом на опушке чей-то
громкий голос сказал: "Бэ-э, уэ", затрещали сучья, и все стихло. Я заснул,
так как за день уматывался до того, что заснул бы, наверное, рядом с
медведем.
На другой стоянке меня разбудили солнце и странный звук: свистели
крылья больших птиц, которые одна за другой пролетали над самой палаткой.
"Глухари! -- ошалело подумал я. -- Глухари прилетают па отмель".
Я наскоро зарядил ружье, выпутался из мешка и выглянул в щелку палатки.
И увидел всего-навсего одного глупого старого ворона. Он летал над
кострищем, где лежали сковородка с остатками ужина и несколько выпотрошенных
рыб. Ворон никак не мог решиться. Он отлетал на отмель, делал круг и
снижался из леса к кострищу, пролетая над самой палаткой, и опять делал
круг. Наверное, так он летал все утро.
Я высунулся из палатки. Ворон сказал "кар-ра" и негодующе удалился
вдоль Реки, очень черный и очень желчный.
Чтобы закончить разговор о рыбах, расскажу, как все-таки я начал их
ловить. Меня предупредили, что в устье реки, которая впадает за Синим
хребтом, живут огромные щуки.
Устье я прозевал, но по местности догадался, что оно должно быть где-то
здесь. Я выбрал крутой торфяной берег, заросший шиповником и голубикой, и
попробовал блеснить. Было на глаз видно, как плавают здешние крупные темные
хариусы, стоят в затопленных кустиках пятнистые ленки, которые здесь бывают
до пяти килограммов весом, притаились в тени небольшие полосатые щуки.
Воистину это была земля рыб. Я па-чал бросать спиннинг, но интерес рыбы был
вялый. Несколько хариусов хватались за блесну, но тут же срывались. Я долго
метался по этому берегу и в довершение всех бед увидел в тени затопленного
куста щучью голову. Щука стояла в тени и смотрела на меня недобрым глазом.
Цепляя самую большую блесну из коллекции, я шептал слова, стихи, и еще
черт знает что. Руки неудержимо дрожали. Наконец я нацепил блесну, отошел в