"Пауль Аугустович Куусберг. В разгаре лета (1 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

бежать? Им все равно не под силу одолеть воинскую часть, прибывшую из Пярну.
Тем не менее он остался на месте. Сказал себе, что бежать все равно некуда.
Все уже решено. Если он хочет еще хоть раз в жизни почувствовать себя
человеком, а не псом, которого вправе пнуть ногой любой, то самое лучшее
дать себя пристрелить прямо тут. Остаться, пускай даже и последним, на этом
склоне, что бы там ни случилось.
Еще один, на этот раз сосед Юло, решил прекратить сопротивление. Он
прополз метров десять на брюхе ногами вперед, потом вскочил на ноги и
скрылся.
- Куда ты? - крикнул ему Юло.
Убегавший не обратил внимания на возглас - то ли выстрелы заглушили
голос Юло, то ли беглец не счел нужным отвечать.
Вскоре у Элиаса возникло такое чувство, что на опушке их осталось
только двое - он и Юло. Лишь они двое - больше ни души.
К ним подполз Ойдекопп.
- Придется отступать, - прохрипел он. - Бегите через лес в сторону
Кукеаллика, там вас никто не найдет.
- Никуда я не побегу! - закричал Юло.
- Побежишь, раз надо!
Юло не стал слушать Ойдекоппа. Затвор его опять лязгнул - парень явно
собирался стрелять.
- Я тебе приказываю отступить! - решительно приказал Ойдекопп.
- Нет. Я обманул людей. Финское радио обмануло меня, а я обманул
других. Отдайте мне свои патроны, а сами ступайте, я...
И, не закончив фразы, он рухнул вдруг ничком на свое ружье.
- Готов, - безучастно буркнул Ойдекопп и пополз в лес. Элиас
перевернул Юло - парень был мертв.
Сам не понимая, что делает, Элиас встал в полный рост и пошел за
Ойдекоппом. Ойдекопп закричал ему, чтобы он лег, но Элиас будто и не слышал.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Разжимаю руки, отпускаю решетку, спрыгиваю вниз. Все встревоженно
столпились вокруг, каждый о чем-то спрашивает. Я рассказываю, что увидел за
окном, но мысли у меня заняты только одним: нашим главным инженером Элиасом.
Было тяжело его увидеть и узнать. Все остальное сразу померкло. Даже
то, что я в плену, что за стеной гремят выстрелы, обещающие нам спасение.
Уговариваю себя, что Элиас такой же обыкновенный бандит, как и тот
верзила, который убил лейтенанта. Такой же, как старик с колючими глазами,
который орал на меня. Выходит, прав оказался Нийдас, а не Руутхольм. Да, как
ни печально, а все-таки Нийдас. Хоть я соглашался с Нийдасом, что, скрывшись
в подполье, Элиас сам признал себя виновным, все-таки гораздо было бы
приятнее, если б я ошибся. Теперь я это осознал. Но никаких сомнений больше
не остается. Все ясно. Элиас наш враг. И мой, и Нийдаса, и Руутхольма.
Самое страшное - обмануться в человеке, которого уважал.
Я считал Элиаса настоящим парнем. Рабочие ценили его. Он был очень
требовательный, но не цеплялся по пустякам. По-моему, да и не только
по-моему, он был человек искренний. Говорил то, что думал. Он любил
повторять, что советской власти нужны не красивые речи, а дела. Мне это
ужасно нравилось. И все-таки именно Элиас оказался врагом, а не те, кто