"Олег Курылев. Руна смерти " - читать интересную книгу автора

сказал:
- Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете?
- Ничего, просто стою, - запинаясь, ответил Антон тоже по-немецки,
однако не своим голосом. Его произношение явно не осталось незамеченным.
- Ваши документы, пожалуйста, - глаза майстера прищурились, и цепкий
взгляд впился в зрачки Антона.
- У меня нет документов.
- Кто вы и где живете ?
- Я русский, - Антон решил, что врать бесполезно, - живу далеко отсюда.
- Остарбайтер?
- Нет.
Полицейский помолчал, еще раз осмотрел Антона с ног до головы, зашел
немного сбоку, затем достал из бокового кармана шинели что-то продолговатое
на шнурке и громко свистнул. За углом затарахтело, и из-за дома, от которого
появился этот унтер-офицер, выехал мотоцикл с коляской. Управлял им солдат в
длинном кожаном плаще коричневого цвета, каске и с автоматом на шее.
Мотоцикл подъехал справа, круто развернулся, чтобы стать коляской к
тротуару, и остановился. Не спуская глаз с Антона, полицейский подошел к
коляске, откинул закрывающий ее полог и велел Антону садиться. Когда тот
залез внутрь, на его левом запястье щелкнул браслет наручника и Антон
оказался прикованным к металлической скобе на левой стороне коляски. После
этого майстер сел позади водителя, что-то коротко сказал ему, и они поехали.
В первое время Антон даже не смотрел по сторонам. Он ощущал себя
преступником, застигнутым на месте преступления. В голове его была такая
невообразимая каша, что поступающие в мозг зрительные образы не
обрабатывались.
Через пару поворотов они подъехали к длинным грудам битого кирпича, из
которых торчали остатки стен. Вероятно, всё это еще недавно было двумя или
тремя домами, аналогичными тем, что стояли поблизости и пока оставались
целыми. На руинах копошились люди в невзрачной серой одежде без ремней. На
тротуаре рядом стояли другие - в ремнях и с оружием. Несколько рабочих
вытаскивали что-то или кого-то из-под обломков. Проезд был расчищен, но
мотоцикл остановился. Оба полицейских сошли с него и, приблизившись к
стоящим на тротуаре, закурили. На Антона никто не обращал внимания.
Он огляделся. В домах напротив разрушенного участка улицы, вероятно,
недавно были выбиты все стекла. Кое-где их уже вставили, набрав из небольших
прямоугольных кусков. В других местах стекло заменяла фанера или картон.
Один из домов выгорел изнутри и зиял пустыми провалами. На его стене
большими белыми буквами было написано по-немецки: "Могут дрогнуть стены
наших городов, но не дрогнут наши сердца!"
Этот завал и эта надпись, едкий запах гари, от которого скоро начало
першить в горле и заслезились глаза, и что-то еще, пока неуловимое, но
реальное и грозное, лишили Антона всяких остатков надежды на возможность
розыгрыша. Он обреченно и окончательно констатировал факт своего нахождения
в данный момент в городе времен Второй мировой войны, занятом немцами. Чей
это был город, он пока не знал. Какой период войны...
Хотя стоп! Насчет периода войны можно уже и поразмыслить. Значит, так,
Такие надписи, что справа на стене, появились никак не раньше сорок второго
года, когда немцев начали основательно утюжить англо-американцы. Не писали
же это на оккупированных территориях в чужих городах. Значит, это Германия!