"Ева Кюри. Мария Кюри" - читать интересную книгу автора

После этого знаменательного чтения девочка хорошо усвоила и большие, и
маленькие буквы, а если не сделала новых замечательных успехов, то лишь
потому, что родители, как опытные и осторожные педагоги, старались не давать
ей книг. Они боялись этой скороспелости в их дочери, и стоит Мане протянуть
руку к одному из альбомов с крупной печатью, лежавших повсюду в доме, как
слышит она родительский голос: "Ты бы поиграла в кубики... А где твоя
кукла?.. Спой мне такую-то песенку". Или, как сегодня: "Лучше бы ты пошла в
сад..."
Маня взглядывает на дверь. Грохот рассыпающихся по паркету кубиков и
крики, для которых стены и двери - недостаточная преграда, убеждают Маню,
что в детской она едва ли найдет себе товарища для прогулки по саду. Не
больше надежд и на кухню, откуда долетают звуки непрерывной болтовни и
шумной работы у плиты, свидетельствующие о приготовлении ужина.
- Я пойду за Зосей.
- Как хочешь.
- Зося... Зося-а!
Сестры рука об руку пересекают луговинку, где они каждый день играют "в
салки" или "в жмурки", идут вдоль здания гимназии и, растворив деревянную,
источенную червем калитку, проникают в сад. От лужаек с хилою травой,
стиснутых каменными стенами, все же попахивает землей, деревней...
- Зося, а скоро мы поедем в Зволу?
- Нет, не скоро. Не раньше июля. А ты разве помнишь Зволу?
Благодаря поразительной памяти Маня помнит все: ручей, где прошлым
летом она и сестры барахтались целыми часами; "мыло", которое они делали из
грязи, пачкая свои юбочки и фартучки, а потом куски этого "мыла"
раскладывали для сушки на доске, известной только им одним... Старую липу,
куда взбирались иногда сразу шесть-семь заговорщиков, включая кузена и
друзей, а Маню с еще слабыми ручонками и коротенькими ножками втаскивали
общими усилиями. Самые толстые сучья устилали холодными ломкими листьями
капусты, в таких же капустных листьях, запрятанных в дупла, хранились запасы
вишен, крыжовника и нежной сырой морковки.
А хутор Марки с его жарким амбаром, где Юзеф учил таблицу умножения, а
Маню зарывали в сыпучую массу жита! А папаша Шиповский, который так весело
щелкал кнутом, сидя на козлах брички! А лошади дяди Ксаверия!
Эти дети города имели возможность упоительно проводить летние каникулы.
Из разросшегося рода только одна ветвь стала городской, и почти в каждой
губернии можно было найти каких-нибудь Склодовских или Богуских, которые
обрабатывают кусок земли. Хотя их усадьбы не роскошны, но там всегда
найдутся комнаты, чтобы приютить на лето учителя гимназии с семейством.
Несмотря на скромные условия жизни, Маня еще не знает незавидного пребывания
на "дачах", в которых поселяются жители Варшавы. Летом эта дочь
интеллигентов становится или, вернее говоря, вновь превращается силой
врожденных, глубоко заложенных склонностей в простую деревенскую девчонку.
- Ну, побежим... Давай на спор - я раньше добегу до конца сада! -
весело кричит Зося.
- Мне не хочется бегать. Лучше расскажи мне что-нибудь...
Никто в этой семье, даже сам учитель и его жена, не умеет рассказывать
так, как Зося. Ее богатое воображение придает житейским происшествиям
волшебные, сказочные черты. Кроме того, Зося умеет сочинять маленькие
комедии и с увлечением сама же представляет их, к восторгу сестер и брата.