"Ева Кюри. Мария Кюри" - читать интересную книгу автора

Этим талантом она подчиняет себе Маню, и, несмотря на то что пятилетней
малютке порой бывает трудно улавливать само развитие сюжета, Маня то
заливается неудержимым хохотом, то вся дрожит от фантастических картин в
рассказе Зоси.
Наконец девочки возвращаются домой. По мере приближения к гимназии Зося
идет все медленнее и понижает голос. Создаваемый и тут же передаваемый
рассказ далеко не кончен, однако Зося внезапно прерывает свое повествование.
Поравнявшись с правым крылом гимназического здания, где надо проходить мимо
окон, затянутых одинаковыми занавесками из жесткого гипюра, дети сразу
замолкают.
Там, за занавешенными окнами, обитает существо ненавистное и страшное
семье Склодовских: директор гимназии господин Иванов, представитель царского
правительства в этом учебном заведении.

* * *

Жестокая судьба для поляка - быть в 1872 году русским подданным и в то
же время принадлежать к польской интеллигенции с ее терзаниями. Здесь зреет
возмущение, а гнет навязанного рабства чувствуется еще острее, чем в других
сословиях.
Как раз сто лет тому назад жадные и грозные соседи ослабевшей Польши
решили погубить ее. Германия, Россия, Австрия расчленили многострадальную
Польшу и в три приема поделили между собой добычу. Поляки восстали против
угнетателей, но все напрасно: оковы, державшие их узниками, сделались еще
теснее. После героического восстания 1831 года царь Николай I предписал для
"русской" Польши суровые меры наказания. Патриотов сажали в тюрьмы, толпами
отправляли в ссылку, а их имущество конфисковывали.
В 1863 году новое восстание, и снова катастрофа. Против царских
винтовок повстанцы шли с косами, дубинами и пиками. Полтора года отчаянных
боев... И вот на укреплениях Варшавы стоят пять виселиц с телами повешенных
вождей восставшей Польши.
Со времени этой драмы пускаются в ход все средства, чтобы подчинить
Польшу, которая не хочет умирать. В то время как мятежники, закованные в
кандалы, тянутся в снежную Сибирь, целая волна руссификаторов - служащих
полиции, чиновников, учителей - нахлынула в страну. Их задача - следить за
поведением поляков, преследовать их религию, запрещать подозрительные книги
и газеты и постепенно отучать от родного языка. Короче говоря, убивать душу
целого народа.
В каждом учебном заведении Польши гнездится глубокий антагонизм,
который под наигранной любезностью противопоставляет побежденных
победителям. Иванов на Новолипской улице в особенности ненавистен. Он
безжалостен к польским учителям, обязанным преподавать на русском языке
детям родной страны. В своем служебном рвении директор Иванов, хотя и был
большим невеждой, лично просматривал сочинения гимназистов, выискивая
"полонизмы", которые проскальзывали иногда у мальчиков из младших классов.
Его отношение к Склодовскому заметно охладело с того дня, когда
субинспектор, защищая одного из учеников, спокойно заявил: "Господин Иванов,
если ребенок и допустил ошибку, то, разумеется, по недосмотру. Ведь вам и
самому случается, притом довольно часто, делать ошибки в русском языке. Я
убежден, что вы, так же как этот ребенок, делаете их не нарочно..."