"Ева Кюри. Мария Кюри" - читать интересную книгу автора

события, 7 ноября 1867 года, родилась Мария Кюри - малютка Маня.

* * *

- Ты спишь, Анчупечо?
Приткнувшись на скамеечке у материнских ног, Маня отрицательно качает
головой:
- Нет, мама... я ничего.
Склодовская еще раз проводит тонкими пальцами по лбу своей дочурки.
Девочка не знала большей материнской ласки, чем это касание родной руки.
Насколько помнит себя Маня, мать ее никогда не целовала. Для нее высшее
блаженство - те минуты, когда можно прильнуть к этой задумчивой женщине и по
чуть заметным признакам - одному слову, улыбке, любящему взгляду -
чувствовать себя под покровом огромной материнской нежности и бдительной
заботы о ее судьбе.
Девочке непонятна жестокая необходимость той сдержанности и
самоизоляции, на какую обрекает себя мать. Госпожа Склодовская тяжело
больна. Первые признаки чахотки обнаружились у нее при рождении Манюши, и
вот уже пятый год болезнь явно прогрессирует, несмотря на лечение. Всегда
бодрая, тщательно одетая, эта мужественная христианка продолжает вести жизнь
заботливой хозяйки и производит обманчивое впечатление вполне здоровой. Но
она строго придерживается двух правил: пользоваться отдельной посудой и
никогда не целовать своих детей. Маленьким Склодовским ужасная болезнь
матери дает знать о себе очень немногим: отрывистыми звуками сухого кашля из
другой комнаты, горестной тенью на лице самого Склодовского и коротенькой
фразой, добавленной к их молитве перед сном: "Господи, верни здоровье нашей
маме".
Еще молодая женщина встает с места и тихо отстраняет от себя
прильнувшую к ней дочь.
- Оставь меня одну, Манюша... У меня есть дело.
- А можно остаться у тебя? Мне... мне можно почитать?
- Лучше бы ты пошла в сад. Такая хорошая погода!
Всякий раз, как Маня касается вопроса собственного чтения, чувство
какой-то особой робости заливает краской ее лицо.
Прошлым летом Броня, живя в деревне, нашла, что очень скучно учить
азбуку в одиночку, тогда она решила "играть в учительницу" с Маней.
Несколько недель обе девочки занимались тем, что раскладывали в некоем
порядке, часто произвольном, буквы алфавита, вырезанные из картона. И вот,
когда однажды утром Броня, запинаясь, стала читать родителям по складам
какой-то простой текст, Маня не выдержала, взяла книгу у нее из рук и почти
бегло прочла первую строчку открытой страницы. Польщенная внимательным
молчанием слушателей она продолжила эту увлекавшую ее игру. Но вдруг
остановилась в испуге. Взгляд на изумленные лица родителей, взгляд на
обидчивую гримасу Брони... сразу какие-то бессвязные, невнятные слова, затем
безудержное рыдание... и чудо-ребенок превратился в четырехлетнюю малютку,
которая заливалась горючими слезами, лепеча жалобно и виновато:
- Простите... Простите... Я не нарочно... Я не виновата... Броня тоже
не виновата! Просто это очень легко!
Маня пришла в отчаяние от мысли: а вдруг ее никогда не простят за то,
что она выучилась читать без спросу?