"Андрей Курков. Мент поганый (Журнальный вариант "Смена" № 1 1992)" - читать интересную книгу автора

шея, поддерживающая бритую голову с тяжелой выступающей челюстью, лохматыми,
закрывающими глаза бровями.
Друзьями Эдуард Федорович за свою грешную жизнь не обзавелся, и никто из
знакомых и содельников не помнит, чтобы он бескорыстно совершил даже малое
добро. Губский являлся главным авторитетом среди воров в законе старого, еще
довоенного разлива, уходящего своими корнями во времена нэпа, который Эдуард
Федорович помнил отлично, так как именно в это золотое время отправился на свой
первый этап. Так как ЭВМ в те благословенные годы не было, то судимости Губского
подсчитать не представлялось возможным, на сегодняшний день картотека указывала
смешную цифру - пять, которая у людей бывалых не вызывала даже улыбки. Губский
провел в местах заключения более полувека. Лагеря нашей необъятной Родины,
которые он не посетил хотя бы проездом, чувствовали себя обездоленными и
мучились комплексом неполноценности. Старых воров в законе оставались уже
единицы, но и молодые, хотя древних воровских заповедей типа "не имей семьи, не
работай" и прочее не блюли, однако патриарха Губского чтили. И теперешние крутые
парни приглашали его на свои разборки третейским судьей. Злые языки
поговаривали, что авторитет Губского давно съела моль, и воры верят в него не
более чем в святые мощи, однако сегодня великого старца пригласил лично Георгий
Мельник.
А уж более авторитетного, современного, умного и расчетливого человека
трудно было представить.
Кац Анатолий Самойлович был отпрыском некогда известного семейства ювелиров
и антикваров. Отца Анатолия Самойловича за любовь к камешкам и золоту отправили
в ГУЛАГ, где он и сгинул. Деда, походя, без особой злобы, расстреляли не то
красные, не то белые - свидетельства женщин, которые в семье жили дольше,
противоречивы. Прадед, известный в Европе ювелир, дожил аж до шестидесяти с
хвостиком, дальше не получилось, его зарезали.
Анатолию Самойловичу дали русское имя, крестили в православной церкви, но с
отчеством, фамилией, главное, с внешностью сердобольные женщины ничего поделать
не могли. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы человек, абсолютно
чуждый антисемитизма, не подумал о Голгофе и проклятых евреях, распявших
"нашего" Христа.
На сегодняшний день Анатолию Самойловичу исполнилось пятьдесят пять, был он
среднего роста, нетолст, за собой следил, одевался модно, добротно и, хотя
занимался камнями и золотом, украшений не носил. Глядя на него, можно было
подумать, что перед вами благополучный еврей, который, естественно, где-то
подворовывает, но живет тихой, размеренной жизнью, философски готовится к
старости. Так вот, ничего подобного не было. За усредненной, спокойной
внешностью в Анатолии Самойловиче жил человек бешеного темперамента, огромной
работоспособности, незаурядного ума; великий ювелир, золотых дел мастер,
финансист и банкир.
Его связей, как внутри державы, так и за ее пределами, никто не знал,
сделки не фиксировались ни в каких отчетах и бухгалтерских книгах, но Кац мог
купить или продать камней и золота на миллионы. Из присутствующих Кац являлся
единственным реально богатым человеком. Его услугами не мог пренебречь ни
современный бизнесмен Юдин, ни обиравший рэкет, проституток и мелких валютчиков
Гога Мельник, ни патриарх воровского мира Губский.
Обед на высшем уровне проходил в тихой неофициальной обстановке. Каждый из
присутствующих считал себя фигурой главной, относился к коллегам с
пренебрежением, словно к обслуге, мол, жизнь такая, приходится терпеть. От