"Андрей Курков. Мент поганый (Журнальный вариант "Смена" № 1 1992)" - читать интересную книгу автора

что у меня самозащита, у вас - крематорий. Понятно? Георгию Акимовичу Мельнику я
ничего не скажу, вы будете ему служить, словно ничего не произошло. Ему -
служить, а мне немного прислуживать. Обыкновенный шантаж, в нашей с вами жизни
дело обычное. Есть контрпредложения? Нет. Тогда с Богом. Гуров бросил на стол
ключ от наручников.
-- Браслеты с ключиком оставьте на столе, прикройте салфеткой и топайте.
Сыщик отошел к буфетной стойке. Степан не раздумывал, сейчас главное
освободиться, а дальше жизнь покажет, мент еще горько пожалеет. В машине имелись
пушки не хуже, главное, не дать менту выйти с территории.
Степан бросил наручники на стол, прикрыл салфеткой. Гуров пил сок из
запотевшего стакана, с улыбкой наблюдал за боевиками, которые, потирая
ушибленные места и натертые кисти рук, решали, что теперь делать.
- Двинули, что ли? - буркнул Толик.
Степан был умнее, решил сделать вид, что смирился.
- Лев Иванович, как мне с Гогой говорить? Он велел вас отсюда выселить.
- Передай, я с ним встретиться хочу. - Гуров тихо рассмеялся.- Вы на улицу
сейчас не выходите, поднимайтесь на второй этаж, а я блокирую ваш транспорт. Ты,
надеюсь, соображаешь, Степа, я же здесь не один, и через пять минут ваши пушки
уплывут в Москву. Если со мной, не дай Бог, что случится, о вашей судьбе
побеспокоятся.
Никакого связника не было, и отослать пистолеты Гуров не мог. Он блефовал,
но за неимением гербовой пишут на простой.
Толик переминался с ноги на ногу, сопел, ждал, когда закончат трепаться и
надо будет действовать. Действия представлялись ему весьма простыми. Следует
выйти, встать за дверью, двинуть мента по башке, отнять свои пушки и ни о чем не
думать, для того иные люди имеются.
- Что еще желаете? - спросила Настя, выглядывая из кухни.
- Благодарствуем,- ответил Гуров, кивнул боевикам: ~ До встречи.
Когда они вышли, сыщик взял наручники, отдернул льняную занавесочку с алыми
петухами и выпрыгнул в окно.
Толик, шагнув за дверь, встал за косяком. Степан не знал, что еще придумает
мент, чуял, так просто тот не дастся, и топтался в нерешительности. В это время
из холла в коридор упала тень, раздался укоризненный голос: - Степан, нехорошо,
мы же договорились, поднимайтесь на второй этаж.
- Мать твою! - выругался Толик.
Когда боевики скрылись за лестничным пролетом, Гуров выскочил на улицу,
подбежал к "Волге", дернул за ручку. Как и следовало ожидать, двери заперты не
были. Сыщик приподнял заднее сиденье, положил под него пистолеты, захлопнул
дверцу, оглянулся, вроде никто не видел.
Гуров ошибался, Александр Сергеевич Романов стоял неподалеку за сосной,
якобы справляя малую нужду, и, внимательно, иронически улыбаясь, наблюдал за
происходящим.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
"Авторитеты" расположились в номере Эдуарда Федоровича Губского, раритета
уголовного мира. Хозяину недавно исполнилось восемьдесят, он был высок, худ и
жилист, орлиным профилем походил на де Голля, но на этом сходство старшины воров
в законе с благородным французом и заканчивалось.
Эдуард Федорович снял пиджак, облачился в изумрудного цвета халат с
атласными лацканами, перехватил его витым поясом с кистями. Из широкого выреза
высовывался воротничок белоснежной рубашки, из которой торчала длинная жилистая